ПРАВОВЫЕ ОСНОВЫ НОВЫХ НАПРАВЛЕНИЙ МЕЖДУНАРОДНОГО СОТРУДНИЧЕСТВА В СФЕРЕ УГОЛОВНОГО ПРОЦЕССА

НАУЧНО-ИССЛЕДОВАТЕЛЬСКИЙ ИНСТИТУТ ПРОБЛЕМ УКРЕПЛЕНИЯ ЗАКОННОСТИ И ПРАВОПОРЯДКА ПРИ ГЕНЕРАЛЬНОЙ ПРОКУРАТУРЕ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

ПРАВОВЫЕ ОСНОВЫ НОВЫХ НАПРАВЛЕНИЙ МЕЖДУНАРОДНОГО СОТРУДНИЧЕСТВА В СФЕРЕ УГОЛОВНОГО ПРОЦЕССА

уголовный процесс, криминалистика и судебная экспертиза; оперативно-розыскная деятельность

диссертации на соискание ученой степени доктора юридических наук

Диссертация выполнена в Научно-исследовательском институте проблем укрепления законности и правопорядка при Генеральной прокуратуре Российской Федерации.

Следственный комитет при МВД Российской Федерации

Защита состоится «10» июня 2002 г. в "14" час. на заседании диссертационного совета Д 170.001.01 по защите диссертаций на соискание степени доктора юридических наук Научно-исследовательского института проблем укрепления законности и правопорядка при Генеральной прокуратуре РФ по адресу:

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке НИИ проблем укрепления законности и правопорядка при Генеральной прокуратуре РФ.

Ученый секретарь Диссертационного совета Д 170.001.01

Актуальность исследования. В последнее время мировым сообществом разработаны и приняты новые документы, присоединение к которым требует глубокого осмысления их основных положений, компетентной теоретической оценки, разработки механизмов реализации в национальном уголовно-процессуальном законодательстве. Из их числа следует назвать, прежде всего, Европейскую конвенцию об отмывании, выявлении, изъятии и конфискации доходов от преступной деятельности 1990 г., ратифицированную РФ в 2001 г. [1] , а также подписанные, но пока не ратифицированные РФ Конвенцию об уголовной ответственности за коррупцию от 27.01.1999 г.[2], Международную конвенцию о пресечении финансирования терроризма, принятую резолюцией 54/109 Генеральной Ассамблеи ООН от 09.12.1999 г. и открытую для подписания 10.01.2000 г.[3], Римский статут Международного уголовного суда (2000)[4]; Конвенцию Организации Объединенных Наций против транснациональной организованной преступности, принятую резолюцией 55/25 Генеральной Ассамблеи ООН от 15.11.2000 г.[5], и факультативные протоколы к ней. Участие РФ в Совете Европы предполагает необходимость особого внимания ко Второму дополнительному протоколу к Европейской конвенции о взаимной правовой помощи по уголовным делам от 08.11.2001 г.[6] и Конвенции о киберпреступности от 23.11.2001 г.[7]

Нормы этих договоров содержат предписания, направленные на урегулирование не только традиционных, но и новых направлений международного сотрудничества в сфере уголовного процесса: 1) по розыску, аресту и конфискации полученных преступным путем денежных средств и имущества, а также доходов от преступной деятельности, 2) расследованию компьютерных преступлений, 3) использованию видеоконференцсвязи (видеосвязи) при оказании взаимной правовой помощи по уголовным делам. Сопоставление упомянутых выше и многих других международно-правовых документов с новым УПК РФ свидетельствует об отсутствии в последнем механизмов их реализации.

Необходимость теоретической разработки основ правового регулирования в отечественном законодательстве именно новых направлений международного сотрудничества в сфере уголовного процесса предопределила выбор автором темы диссертационного исследования и его актуальность.

- разработка теоретических основ правового регулирования 1) международного розыска, ареста, конфискации полученных преступным путем денежных средств и имущества, а также их возврата законным владельцам, 2) международного сотрудничества в сфере уголовного процесса при расследовании компьютерных преступлений, 3) использования видеоконференцсвязи при международном сотрудничестве в сфере уголовного процесса;

- формулирование на этой базе предложений по совершенствованию уголовно-процессуального законодательства РФ и международных договоров.

1. Рассмотреть тенденции современной преступности и иные факторы, обусловливающие необходимость и перспективы международного сотрудничества в сфере уголовного процесса.

2. Создать научно обоснованную периодизацию истории становления и развития правового регулирования международного сотрудничества в сфере уголовного процесса, дать оценку его современного состояния, выявить перспективы развития.

3. Определить предпосылки и механизм национально-правовой имплементации в уголовно-процессуальном законодательстве РФ международно-правовых норм о розыске, аресте и конфискации полученных преступным путем денежных средств и имущества, расследовании компьютерных преступлений, использовании видеконференцсвязи как новых направлений международного сотрудничества в сфере уголовного процесса.

4. Провести анализ международно-правовых основ новых направлений международного сотрудничества в сфере уголовного процесса.

5. Изучить особенности правового регулирования деятельности правоохранительных органов зарубежных стран по международному сотрудничеству в сфере уголовного процесса по розыску, аресту и конфискации полученных преступным путем денежных средств и имущества, а также доходов от преступной деятельности, расследованию компьютерных преступлений, использованию видеоконференцсвязи при оказании взаимной правовой помощи по уголовным делам.

6. Сформулировать научные понятия «международного розыска, ареста и конфискации полученных преступным путем денежных средств и имущества, а также доходов от преступной деятельности», «международного сотрудничества при расследовании компьютерных преступлений», дать их уголовно-процессуальную характеристику.

7. Подготовить предложения по совершенствованию законодательства РФ о международном сотрудничестве в сфере уголовного процесса.

Объект исследования: уголовно-процессуальное право в системе его норм и институтов, обеспечивающих оптимальное разрешение проблемы правового регулирования новых направлений международного сотрудничества в сфере уголовного процесса в целях эффективного решения его задач, охраны и защиты в этой области прав и свобод человека и гражданина; закономерности правового регулирования международного сотрудничества в сфере уголовного процесса.

Предмет исследования: уголовное судопроизводство, как одна из сфер борьбы с преступностью; международно-правовые документы и законодательство зарубежных стран; конкретные направления международного сотрудничества в уголовном процессе.

Методологическая основа и методика исследования. Методологические подходы к исследованию определялись логикой содержания Конституции РФ, уголовно-процессуального и иного отраслевого законодательства и ратифицированных международных договоров РФ по вопросам международного сотрудничества в сфере уголовного процесса. В ходе исследования использовались диалектический, логико-юридический, исторический, конкретно-социологический (обобщение, анализ документов, анкетирование, формализованное интервьюирование), сравнительно-правовой методы познания.

Нормативной базой исследования явилось федеральное законодательство, международно-правовые документы, уголовно‑процессуальное и иное отраслевое законодательство зарубежных стран (Австралии, Австрии, Бельгии, Бермудских Островов, Великобритании, Гонконга, Дании, Замбии, Италии, Государства Израиль, Ирландии, Испании, Каймановых Островов, Канады, Либерии, Литвы, Латвии, Малави, Монтсеррат, Малайзии, Польши, Таиланда, США, ФРГ, Финляндии, Филиппин, Франции, Швейцарской Конфедерации, Швеции, Эстонии, ЮАР, Ямайки, Японии, государств – членов СНГ).

Теоретической базой исследования явились работы отечественных и иностранных ученых по вопросам, относящимся к проблемам международного сотрудничества в борьбе с преступностью, применения норм международного права в уголовном процессе, а также работы российских и зарубежных специалистов в области уголовного процесса и права, информационного права.

Конкретно-социологическое изучение деятельности органов предварительного следствия, связанной с осуществлением международного сотрудничества в сфере уголовного процесса, проводилось в гг. Москве, Санкт-Петербурге, Хабаровске. Изучалась деятельность органов прокуратуры, ГСУ Генеральной прокуратуры РФ, подразделений МВД и ФСНП России. Проводилось анкетирование 186 следователей органов прокуратуры, ФСНП, МВД России и 102 прокуроров городов, районов и гарнизонов, интервьюирование 88 судей, а также 16 сотрудников подразделений ФСБ и МВД России, реализующих свои полномочия в деятельности по борьбе с компьютерными преступлениями.

Метод включенного наблюдения систематически использовался при осуществлении надзора за исполнением законов и международных договоров РФ о правовой помощи органами предварительного следствия, при контроле за качеством подготовленных следователями военных прокуратур проектов ходатайств о взаимной правовой помощи, при участии в качестве эксперта в деятельности Подгруппы по преступлениям в сфере высоких технологий Группы старших экспертов по транснациональной организованной преступности «Группы Восьми» (Лионской группы). Использован личный 20-летний опыт расследования уголовных дел и прокурорского надзора за исполнением законов органами предварительного следствия.

Достоверность результатов исследования обеспечены четкостью исходных методологических посылок, базирующихся на апробированных положениях уголовно-процессуального права, сбалансированным характером использованных методов исследования, анализа и обобщения теоретического и собранного эмпирического материала.

Научная новизна. Впервые в России проведено комплексное исследование и разработаны теоретические положения, совокупность которых позволяет решить в отечественном уголовно-процессуальном праве проблемы правового регулирования новых направлений международного сотрудничества в сфере уголовного процесса: 1) по розыску, аресту и конфискации полученных преступным путем денежных средств и имущества, а также доходов от преступной деятельности, 2) расследованию компьютерных преступлений, 3) использованию видеоконференцсвязи при оказании взаимной правовой помощи по уголовным делам. Определены предпосылки и необходимость создания новых для отечественного уголовного процесса правовых институтов международного розыска, ареста и конфискации полученных преступным путем денежных средств и имущества, доходов от преступной деятельности, а также международного сотрудничества при расследовании компьютерных преступлений.

На основе сравнительно-правового анализа международно-правовых документов и законодательства зарубежных стран выявлены факторы, подлежащие учету при формировании национальной правовой базы новых направлений такого сотрудничества.

Самостоятельный характер носят предложения, направленные на совершенствование уголовно-процессуального законодательства.

Основные положения, выносимые на защиту по результатам проведенного исследования:

1. Определение: Международное сотрудничество в борьбе с преступностью представляет собой регулируемую нормами международного и внутригосударственного права деятельность по защите интересов личности, общества, государства и мирового сообщества от международных, транснациональных и имеющих транснациональный характер преступлений, посягающих на внутригосударственный правопорядок. Она осуществляется путем принятия согласованных между странами мер по: 1) установлению наказуемости в уголовном порядке определенных общественно-опасных деяний (криминализации) и унификации на этой основе уголовного законодательства; 2) пресечению готовящихся или совершенных преступлений, в том числе и путем проведения в необходимых случаях оперативно-розыскных действий; 3) оказанию помощи в расследовании уголовных дел и осуществлении уголовного преследования; 4) организации деятельности международных судебных органов, связанной с расследованием международных преступлений, осуществлением уголовного преследования и наказанием лиц, виновных в их совершении; обеспечению исполнения уголовных наказаний; 5) постпенитенциарному воздействию; 6) оказанию профессионально-технической помощи и предупреждению преступлений.

2. Определение: Международное сотрудничество в сфере уголовного процесса (судопроизводства) – это осуществляемая органом дознания, следователем, прокурором и судом в соответствии с требованиями законодательства, регулирующего уголовное судопроизводство, согласованная с компетентными органами и должностными лицами иностранных государств, а также международными организациями деятельность по получению и оказанию помощи в досудебном производстве и судебном разбирательстве, а также в принятии других мер, необходимых для правильного разрешения уголовных дел.

3. Вывод о том, что надлежащее регулирование в национальном уголовно-процессуальном законодательстве правил международного сотрудничества представляется необходимой гарантией самого правосудия, гарантией не менее важной, чем правовое регулирование традиционных институтов и подотраслей уголовного судопроизводства.

4. Результаты историко-правового анализа развития международного сотрудничества в сфере уголовного процесса в мире и России, его разделение на шесть исторических периодов, каждому из которых присущ свой тип и особенности правового регулирования. Его развитие не всегда обеспечивалось исторической преемственностью, поскольку последующие международно-правовые и уголовно-процессуальные институты и нормы не всегда являлись результатом закономерного развития предыдущих. Вместе с тем на большинстве этапов развития российского государства правовое регулирование международного сотрудничества в уголовно-процессуальной сфере, соответствуя общемировым тенденциям, отличалось нередко опережающим развитием отдельных правовых институтов такого сотрудничества, их детальной правовой регламентацией. Как и общемировой процесс формирования и совершенствования правового регулирования международного сотрудничества в сфере уголовного процесса, история участия в нем России также образует движение от менее сложных к более сложным правовым и процессуальным формам. В этом процессе очевидны как позитивные, так и негативные явления. Однако в целом доминирует прогрессивная тенденция, суть которой заключается в совершенствовании отечественного уголовно-процессуального законодательства о международном сотрудничестве в сфере уголовного процесса (судопроизводства).

5. Вывод, согласно которому ныне приоритетными направлениями развития правового регулирования международного сотрудничества в сфере уголовного процесса (уголовного судопроизводства) являются, во-первых, совершенствование его процессуальной процедуры за счет расширения в уголовно-процессуальном законодательстве круга норм и правовых институтов, детально регламентирующих цели и предмет такого сотрудничества, понятие и содержание его отдельных направлений и видов, права и обязанности участвующих в нем лиц, его особенности по отдельным категориям уголовных дел, а во-вторых, формирование в отечественном уголовном процессе правовых основ реализации его новых направлений, формирование которых на международно-правовом уровне уже ведется, в том числе и с участием РФ. Данные приоритеты в полной мере соответствуют общемировым тенденциям развития правового регулирования уголовно-процессуальных аспектов международного сотрудничества и отвечают интересам страны.

6. Предложение о правовом механизме отражения норм международного права, относящихся к сфере уголовного процесса, в законах России. В соответствии с ним: при наличии в международном договоре норм о необходимости принятия мер по совершенствованию внутреннего законодательства – они подлежат обязательному исполнению; в случае создания международным договором правовых основ новых институтов, направлений или видов международного сотрудничества в сфере уголовного процесса, ранее неизвестных уголовно‑процессуальному законодательству, имеющийся в последнем пробел подлежит устранению путем национально-правовой имплементации норм международно‑правовых документов в УПК РФ, с обязательным нормативным формированием соответствующей процессуальной формы; при введении нормой международного договора по конкретному вопросу правил, противоречащих норме законодательства, регулирующего порядок уголовного судопроизводства, в соответствии с ч. 3 ст. 1 УПК РФ подлежат применению правила международного договора, а возникшая коллизия должна быть, по возможности, устранена законодательным путем.

7. Вывод о том, что в связи с созданием международными договорами правовых основ новых направлений международного сотрудничества в сфере уголовного процесса, ранее неизвестных отечественному уголовно‑процессуальному законодательству, имеющийся в последнем пробел подлежит устранению путем национально‑правовой имплементации их норм в УПК РФ, с обязательным нормативным формированием соответствующих процессуальных форм: 1) международного розыска, ареста, конфискации полученных преступным путем денежных средств и имущества, их возврата законным владельцам (включая: изъятие из обращения и арест имущества, замораживание активов; помощь в процедурах, относящихся к мерам обеспечения конфискации; конфискацию денежных средств и имущества, полученных преступным путем; предоставление предметов, полученных незаконным путем, с целью их возврата законным владельцам (реституция)); 2) международного сотрудничества в сфере уголовного процесса при расследовании компьютерных преступлений; 3) использования видеоконференцсвязи в международном сотрудничестве в сфере уголовного процесса.

8. Определение: Международный розыск, арест и конфискация полученных преступным путем денежных средств и имущества (как правовой институт) - это акт международного сотрудничества в сфере уголовного процесса, осуществляемый в соответствии с национальным законодательством и международными договорами, заключающийся в принятии на основании поручений компетентных правоохранительных органов или судов зарубежных стран мер по обнаружению (розыску) и обеспечению сохранности подлежащих конфискации денег, ценностей и имущества, полученных преступным путем и (или) принадлежащих подозреваемому (обвиняемому), доходов от преступной деятельности; их передаче другому государству для использования в уголовном судопроизводстве в качестве доказательств и последующей конфискацией в целях возмещения ущерба лицам, потерпевшим от преступлений (реституции); осуществлению конфискации на основании приговора иностранного суда или иного судебного решения.

9. Вывод, основанный на результатах рассмотрения руководящих и типовых документов ООН, многосторонних и двусторонних договоров, участником которых является Российская Федерация, сравнительно-правового анализа законодательства зарубежных стран и РФ, о необходимости закрепления в отечественном уголовно-процессуальном законодательстве основ правового института международного розыска, ареста и конфискации полученных преступным путем денежных средств и имущества, а также доходов от преступной деятельности, без чего сотрудничество с иностранными компетентными органами и судами в этой области будет сталкиваться со значительными трудностями.

10. Вывод о том, что в правовом регулировании на внутригосударственном уровне, в международно‑правовых документах, в дефинициях правовых норм различных стран ныне не содержатся предписания, с одной стороны, устанавливающие уголовную ответственность за совершение тех или иных деяний с использованием международных глобальных компьютерных сетей, подобных Internet, а с другой - устанавливающие какие-либо особые правила для определения юрисдикции в отношении таких преступлений. Обычное право и общие принципы права, относящиеся к юрисдикции, неприменимы или не в полной мере применимы к определенным случаям совпадающей юрисдикции (например, к юрисдикции государств в отношении его дипломатических миссий за границей, которые наделены иммунитетом от суда государства прибывания), а также к случаям совершения международных преступлений. Кроме того, в международном праве специальный режим действует также в отношении открытого моря, континентального шельфа, космического пространства и т.д. Этот специальный правовой режим действует в отношении т.н. открытых пространств. Глобальные компьютерные сети, подобные Internet, представляют собой открытую, общедоступную среду, в связи с чем логичным явилось бы установление специального режима допустимости выполнения процессуальных действий в ней компетентными органами различных стран. Это может быть осуществлено путем разработки всеобъемлющей, возможно под эгидой ООН, конвенции.

11. Тезис о том, что при расследовании преступлений, совершенных с использованием компьютерных сетей, могут использоваться их следы, представляющие собой сведения о прохождении информации по проводной, радио-, оптической и другим электромагнитным системам связи (электросвязи), которые носят обобщенное название, сохраняемые поставщиками услуг (провайдерами, операторами электросвязи) «исторические данные» о состоявшихся сеансах связи или переданных сообщениях, либо «данные о потоках» или «данные о потоках информации», либо «сведения о сообщениях, передаваемых по сетям электрической связи (электросвязи)». Указанные сведения о сообщениях, передаваемых по сетям электросвязи, аккумулируются на ЭВМ в специальных файлах регистрации (т.н. log-файлах), в которых протоколируется техническая информация, данные о пользователе и сведения о сообщении. Данные, поступающие в log-файлы, генерируются автоматически.

12. Вывод о том, что, поскольку информация, которую содержат log-файлы (файлы регистрации), может оказаться весьма полезной при установлении обстоятельств совершенных компьютерных преступлений, нести в себе следы этих преступлений, для успешного собирания доказательств таких преступлений требуется, как минимум, своевременно обеспечить сохранение имеющихся сведений о сообщениях, передаваемых по сетям электрической связи («исторических данных»). В связи с прогнозируемым увеличением числа преступлений, совершаемых с использованием глобальных компьютерных сетей, и их высокой латентностью, вследствие которой раскрытие и расследование преступлений в сфере компьютерной информации зачастую проводится спустя длительное время после совершения, представляется необходимым на законодательном уровне установить единые стандарты сохранения сведений о сообщениях, передаваемых по сетям электросвязи, разработать единые требования к объему и номенклатуре подлежащей обязательному сохранению компьютерной информации, определить оптимальные сроки такого сохранения, установить особый порядок ее документирования при необходимости передачи компетентным органам, разработать правила и порядок уничтожения. «Исторические данные» не только не всегда генерируются ЭВМ в объемах, достаточных в последующем для расследования преступлений, но многие из них в течение короткого времени уничтожаются. Для предотвращения их утраты, особенно в условиях, когда из иных источников становится предварительно известно о готовящемся преступлении, особое значение приобретает отслеживание сообщений, передаваемых по сетям электросвязи в реальном масштабе времени (основываясь на предполагаемых данных), с их фиксацией и установлением лица, осуществляющего незаконную деятельность, непосредственно во время совершения преступления («захват и отслеживание» сведений о сообщениях, передаваемых по сетям электросвязи).

13. Тезис о том, что: 1) изъятие в документированном виде «исторических данных» осуществляется в рамках гласного официального процессуального действия, о производстве которого в установленном законом порядке информируются его участники, 2) «захват и отслеживание» на стадии передачи данных представляет собой негласную операцию, целью которой является получение компьютерной информации (сведений о сообщениях электросвязи или самих сообщений), отсутствовавших в момент ее начала. Заинтересованным сторонам в большинстве случаев, неизвестно о «захвате и отслеживании», а информироваться об этом они могут спустя определенное время либо вообще не информироваться. В РФ первый из названных способов может быть реализован до возбуждения уголовного дела в режиме осмотра места происшествия, после его возбуждения – осмотра, выемки или обыска компьютерной системы (компьютера), расположенной в определенном месте. Второй – путем оперативно-розыскных мероприятий, предусмотренных п. 9 (контроль почтовых отправлений, телеграфных и иных сообщений) и п. 11 (снятие информации с технических каналов связи) ч. 2 ст. 6 Федерального закона «Об оперативно-розыскной деятельности», как до возбуждения уголовного дела, так и при наличии такового, с соблюдением условий, предусмотренных названным законом. Совершенствование данных форм собирания доказательств требует включения в уголовно-процессуальное законодательство норм о доказательствах в форме компьютерной информации и особенностях процессуальных действий с ними. Вместе с тем отмеченные процессуальные механизмы не могут использоваться для обнаружения, закрепления и изъятия в качестве доказательств по уголовным делам сведений о сообщениях электросвязи, передаваемых по глобальным сетям, сегменты которых расположены на территориях иностранных государств, поскольку юрисдикция отечественных правоохранительных органов не может быть распространена на иностранную территорию.

14. Определение: Международное сотрудничество по уголовным делам о компьютерных преступлениях (как правовой институт) – осуществляемый в соответствии с национальным законодательством и международными договорами акт правовой помощи по уголовным делам о преступлениях в сфере компьютерной информации, информационном компьютерном пространстве, а также иных преступлениях, связанных с их использованием, заключающийся в принятии на основании поручений компетентных правоохранительных органов или судов зарубежных стран мер по обнаружению, отслеживанию, сохранению, фиксации и изъятию компьютерной информации (сведений о сообщениях, передаваемых по сетям электросвязи, содержания этих сообщений, иного), их передаче другому государству, а также в оказании содействия при проведении трансграничного обыска в международных сетях электросвязи, целью которых является обеспечение использования документированной компьютерной информации в уголовном судопроизводстве в качестве доказательства.

15. Тезис о том, что, учитывая потребность в таком сотрудничестве, исходя из предписаний и рекомендаций международно-правовых документов, представляется необходимым на законодательном уровне сформировать его правовые основы путем решения ряда ключевых проблем, для чего необходимо урегулировать уголовно-процессуальный порядок сохранения компьютерной информации, осмотра и обыска в системе ЭВМ, их сети, а также в сети электрической связи (или в среде для хранения компьютерной информации), контроля и записи сообщений, передаваемых по сетям электросвязи. Наряду с этим, необходимо решить комплекс технических и юридических проблем, возникающих при расследовании таких преступлений, а также при подготовке проектов законодательных актов в этой сфере, для чего требуется специализированная подготовка как научных, так и практических кадров, призванных решать обозначенные вопросы. Для этого в первую очередь следует обеспечить наличие следственного аппарата, специализирующегося на раскрытии и расследовании преступлений в сфере высоких технологий.

16. Вывод о том, что в совокупности международно-правовых документов содержатся рекомендации и обязательные для исполнения нормы, составляющие международно-правовую основу применения видеоконференцсвязи при оказании взаимной правовой помощи по уголовным делам. Содержание этих документов свидетельствует о необходимости детальной регламентации уголовно-процессуальных аспектов деятельности, связанной с использованием видеоконференцсвязи при международном сотрудничестве в сфере уголовного судопроизводства, нормами национального законодательства. Изучение проблемы свидетельствует, что законодательное регулирование уголовно-процессуальных аспектов использования видеоконференцсвязи в различных странах находится в стадии формирования, в связи с чем говорить о широком распространении такого рода процессуальных действий преждевременно. С учетом перспективности применения видеоконференцсвязи при международном сотрудничестве в сфере уголовного судопроизводства, представляется необходимым сформировать в отечественном законодательстве правовые основы использования видеоконференцсвязи в уголовном процессе.

17. Определение, в соответствии с которым нормы уголовно-процессуального права, общепризнанные принципы и нормы международного права и международные договоры, являющиеся составной частью законодательства, регулирующего уголовное судопроизводство, регламентирующие цели, предмет и порядок международного сотрудничества в сфере уголовного процесса (уголовного судопроизводства), пределы и содержание его отдельных направлений и видов, права и обязанности участвующих в нем лиц, его особенности по отдельным категориям уголовных дел, образуют право международного сотрудничества в сфере уголовного процесса (уголовного судопроизводства), являющееся подотраслью уголовно-процессуального права.

18. Вывод, согласно которому теоретическая и практическая значимость выделения права международного сотрудничества в сфере уголовного процесса (уголовного судопроизводства) в самостоятельное понятие обусловлена тем, что оно [это право] может быть определено в качестве предмета самостоятельной научной дисциплины – теории международного сотрудничества в уголовном процессе.

19. Предложения по совершенствованию уголовно-процессуального законодательства РФ, существо которых изложено в заключении диссертации.

Теоретическая и практическая значимость результатов исследования состоит в научной разработке и обосновании необходимости включения в уголовно-процессуальное законодательство РФ новых правовых институтов международного розыска, ареста и конфискации полученных преступным путем денежных средств и имущества, а также доходов от преступной деятельности, международного сотрудничества при расследовании компьютерных преступлений, а также правовых норм, направленных на урегулирование оснований и порядка использования видеоконференцсвязи при оказании взаимной правовой помощи по уголовным делам. Обоснован и разработан механизм национально-правовой имплементации в уголовно-процессуальном законодательстве РФ международно-правовых норм о розыске, аресте и конфискации полученных преступным путем денежных средств и имущества, расследовании компьютерных преступлений, об использовании видеоконференцсвязи, как новых направлений международного сотрудничества в сфере уголовного процесса. Научному анализу впервые подвергнут широкий круг законодательных актов зарубежных стран, которые ранее не исследовались отечественной наукой с точки зрения потребностей уголовного правосудия.

Результаты исследования могут быть использованы в правотворческой деятельности при разработке законопроектов и международных договоров РФ, в процессе подготовки проектов нормативных актов Генерального прокурора РФ и прокуроров субъектов Федерации, для организационного и методического обеспечения деятельности по международному сотрудничеству в сфере уголовного процесса.

Теоретические положения, содержащиеся в исследовании, вносят определенный вклад в развитие науки уголовного процесса и могут быть использованы при дальнейшей разработке ее соответствующих разделов, а также в учебном процессе юридических вузов, при написании учебных и учебно-методических пособий.

Выводы и рекомендации практического характера, направленные на совершенствование правоприменительной деятельности, могут быть использованы при организации и осуществлении международного сотрудничества в сфере уголовного судопроизводства, координационной деятельность органов прокуратуры стран СНГ, а также при взаимодействии с различными странами мира.

Внедрение и апробация результатов исследования осуществлялись:

1. Путем опубликования основных положений исследования в трех монографиях и более чем в 20 научных статьях, общим объемом 182 п.л.

2. В научных докладах на заседании Ученого Совета НИИ проблем укрепления законности и правопорядка при Генеральной прокуратуре РФ (1999), на научно-практической конференции «Повышение эффективности правовых средств воздействия на преступность» в Международной Высшей Школе (Международном университете) (2000), расширенном заседании Ученого Совета НИИ проблем укрепления законности и правопорядка при Генеральной прокуратуре РФ на тему «Уголовно-правовые и криминологические проблемы борьбы с преступностью в сфере экономики» (2000), международной научно-практической конференции «Международное сотрудничество в борьбе с экономической преступностью и отмыванием денег» (г. Санкт-Петербург, 2000).

3. В процессе разработки Договора между РФ и США о взаимной правовой помощи по уголовным делам, новой редакции Конвенции о правовой помощи и правовых отношениях по гражданским, семейным и уголовным делам (СНГ), инициативного проекта федерального закона «О Счетной палате РФ».

4. При разработке предложений о внесении дополнений и изменений в уголовно-процессуальное законодательство с учетом международно-правовых договоров, соглашений и конвенций Совета Европы, регулирующих вопросы борьбы с международной организованной преступностью (по плану НИР НИИ проблем укрепления законности и правопорядка при Генеральной прокуратуре РФ).

5. Путем внесения в Генеральную прокуратуру РФ предложений о необходимости принятия мер по обеспечению надлежащего правового регулирования вопросов международного сотрудничества в сфере уголовного процесса, при обсуждении законопроектов, проектов указаний Генерального прокурора РФ по этим вопросам, а также в предложениях Генеральной прокуратуры РФ по совершенствованию российского законодательства в связи с подготовкой к ратификации Конвенции ООН против транснациональной организованной преступности.

6. При консультировании практических работников органов предварительного следствия прокуратуры, ФСНП, МВД и ФСБ России, при осуществлении автором прокурорского надзора в сфере оказания взаимной правовой помощи по уголовным делам, а также оказании помощи следователям при подготовке ходатайств о такой помощи.

7. В ходе реализации результатов исследования при участии в качестве эксперта в деятельности Подгруппы по преступлениям в сфере высоких технологий Группы старших экспертов по транснациональной организованной преступности «Группы Восьми» (Лионской группы) в 2000 – 2002 гг.

8. Путем использования положений и выводов диссертации при чтении лекций перед курсантами прокурорско-следственного факультета Военного университета МО РФ, слушателями Института повышения квалификации руководящих кадров Генеральной прокуратуры РФ, следователями и прокурорами Главной военной прокуратуры, а также при разработке практического пособия «Процессуальные и служебные документы следователя военной прокуратуры».

Структура диссертации предопределена целями и задачами исследования и состоит из введения, четырех глав, заключения, библиографического списка использованной литературы и источников информации.

Во введении показана актуальность темы исследования, его цель и задачи, обоснована научная новизна и практическая значимость полученных результатов, рассмотрены методология и методика исследования, изложены положения выносимые на защиту.

Глава I «История и современное состояние правового регулирования международного сотрудничества в сфере уголовного процесса» включает три параграфа.

Параграф первый посвящен рассмотрению тенденций современной преступности и иных факторов, обусловливающих необходимость и перспективы международного сотрудничества в сфере уголовного процесса.

Возрастание значения международного сотрудничества в борьбе с преступностью в целом и при расследовании, рассмотрении и разрешении уголовных дел в частности, предопределяется общим для большинства стран абсолютным и относительным ростом преступности, особенно ее организованных форм, которые носят преимущественно насильственно‑корыстный и корыстный характер, что сопровождается резким ростом объемов доходов преступной деятельности, в большинстве случаев укрываемых за границей. На его характер и цели существенное влияние оказывают: широкое распространение налоговых преступлений; количественный рост и качественное «совершенствование» легализации доходов от преступной деятельности; развитие индустрии наркобизнеса; расширение незаконного оборота оружия и боеприпасов, являющегося питательной средой терроризма, международная составляющая которого требует сотрудничества различных государств в борьбе с ним; торговля людьми и незаконный ввоз мигрантов; транснациональный характер наиболее распространенных экологических преступлений; устойчивый рост числа преступных посягательств на предметы и документы, имеющие историческую, научную, художественную и культурную ценность, контрабандные операции с которыми приобрели массовый характер; распространенность компьютерных преступлений, которые в силу особенностей развития средств телекоммуникаций носят транснациональный характер; масштабы коррупционных преступлений, связь которых с организованной и транснациональной преступностью очевидна.

Тенденции современной преступности предопределяют необходимость создания эффективных международных механизмов более тесного сотрудничества между государствами в борьбе с ней. Анализ этих тенденций и заключенных в этой сфере договоров свидетельствует, что в настоящее время международное сотрудничество в борьбе с преступностью представляет собой сложное системное явление, содержание которого, наряду с иным, составляют согласованные между государствами меры по оказанию помощи в расследовании уголовных дел и осуществлении уголовного преследования; расследованию международных преступлений, осуществлению уголовного преследования и наказанию лиц, виновных в их совершении; обеспечению исполнения уголовных наказаний.

Правовое регулирование международного сотрудничества в уголовном процессе предопределяются обязательствами РФ, принятыми ею при подписании международных договоров. Многие из них содержат, с одной стороны, нормы уголовно-процессуального характера, а с другой - нормы, предписывающие государствам-участникам принять меры к включению в национальное законодательство процессуальных правил для максимально широкого международного сотрудничества в уголовном процессе. По условиям абсолютного большинства многосторонних международных договоров и согласно правилам, установленным всеми без исключения двусторонними международными договорами РФ, действующими в рассматриваемой сфере, при исполнении запросов иностранных государств применению подлежит уголовно-процессуальное законодательство запрашиваемой стороны. Аналогичный порядок оказания правовой помощи только с использованием национального законодательства является базовым в праве различных стран.

Серьезное влияние на перспективы международного сотрудничества в уголовном процессе и его правового регулирования оказывает действующее уголовное законодательство РФ. Во-первых, в нем прямо предусмотрена ответственность за преступления, начальный или конечный момент совершения которых может иметь место за пределами территории РФ, а равно когда объект преступного посягательства не всегда совпадает с местом совершения преступления. Во-вторых, определяя пределы действия уголовного закона в пространстве, УК РФ 1996 г. внес существенные уточнения в территориальный принцип (ст. 11) и принцип гражданства (ст. 12). Определено, что граждане России и лица без гражданства, постоянно проживающие на территории РФ, могут нести уголовную ответственность по российскому закону за деяние, совершенное ими на территории другого государства, лишь в случае, если данное деяние признано преступлением в данном государстве и если они там не были осуждены. В то же время УК РФ (ч. 3 ст. 12) закрепляет возможность применения реального принципа, т.е. наступление уголовной ответственности по российским уголовным законам иностранцев и лиц без гражданства, совершивших преступление вне пределов страны, в случаях, если преступление направлено против интересов России, а также в случаях, предусмотренных международными договорами. В-третьих, согласно ст. 35 УК РФ, совершение преступления группой лиц, группой лиц по предварительному сговору, организованной группой или преступным сообществом (преступной организацией) влечет за собой более строгое наказание (ч. 7 ст. 35 УК РФ) или является обстоятельством, отягчающим его (п. «в» ч. 1 ст. 63 УК РФ). «Становление» в России преступности транснационального характера – свершившийся факт, а ее масштабы предполагают адекватное расширение международного сотрудничества в уголовном процессе. В-четвертых, при осуществлении уголовного преследования возникает необходимость в реализации требований ч. 2 ст. 13 УК РФ, предусматривающей общие основания выдачи (экстрадиции) для привлечения к уголовной ответственности или передачи для отбывания наказания, что предполагает оказание соответствующей помощи. В-пятых, в соответствии с п. «ж» ст. 44 и ч. 3 ст. 45 УК РФ одним из дополнительных видов наказаний, назначаемых по приговору суда за совершение тяжких и особо тяжких преступлений, совершенных из корыстных побуждений, является конфискация имущества. Поскольку значительная доля полученных преступным путем денежных средств и имущества, а также собственности виновных лиц сосредоточивается ими за пределами России, для обеспечения возможности назначения и исполнения этого дополнительного вида наказания по приговору суда необходимо принятие мер по их установлению за рубежом и предотвращению незаконных действий, препятствующих последующей конфискации.

Изменение масштабов международного сотрудничества, связанного с оказанием помощи в расследовании уголовных дел и осуществлении уголовного преследования определяется потребностями реализации основных задач и назначения уголовного судопроизводства (ст. 6 УПК РФ). Без него невозможно по делам о преступлениях транснационального характера обеспечить: собирание доказательств, находящихся за рубежом; осуществление уголовного преследования; охрану прав и свобод человека и гражданина в уголовном судопроизводстве; возмещение ущерба, конфискацию имущества.

Совокупность обстоятельств, обусловливающих перспективы международного сотрудничества в уголовном процессе, позволяет констатировать, что его развитие детерминировано, с одной стороны, количественными и качественными изменениями самой преступности, а с другой – требованиями, вытекающими из международных договоров, уголовного и уголовно‑процессуального законодательства РФ. Общемировые тенденции преступности, ее генезис в России, находящийся в русле этих тенденций, обусловливают расширение в отечественном уголовном процессе осуществления международного сотрудничества с компетентными органами зарубежных стран.

Параграф второй посвящен рассмотрению истории становления, развития и современного состояния правового регулирования международного сотрудничества в сфере уголовного процесса. Разработана периодизация формирования и совершенствования его правовых институтов с древнейших времен до наших дней, дан общий исторический очерк. Историко-правовой анализ развития международного сотрудничества в сфере уголовного процесса в мире и России позволяет выделить шесть исторических периодов, каждому из которых присущ свой тип правового регулирования.

Это, во-первых, период с древнейших времен и, примерно, до конца XVII века, характеризующийся исключительной озабоченностью государств политическими и религиозными преступниками (еретиками), а также перебежчиками из числа зависимых людей, урегулирование деятельности по возврату которых в единичных межгосударственных договорах и актах внутреннего права положило начало процессу правового оформления института экстрадиции (выдачи лиц, совершивших преступление) и теоретического обоснования максимы aut dedere aut judicare (выдай или суди сам), практическим следствием которой явилось понятие уголовного преследования по ходатайству иностранного государства. Особенностью, характерной для России в этот период, явилась ранняя реализация системного (с точки зрения сегодняшнего дня) подхода к проблеме выдачи, что было обусловлено развитием и постоянным усилением крепостной зависимости, когда основным богатством являлись зависимые люди (холопы, челядь и т.д.), деятельность по розыску которых требовала более совершенных норм права. В этот период Россия впервые на международно-правовом уровне (Нерчинский Трактат с Китаем, 1689) урегулировала вопрос передачи юрисдикции по уголовным делам (уголовного судопроизводства).

Второй период, охватывающий XVIII – начало XIX века (до 1833 г.), представляет собой время заключения международных договоров, направленных, главным образом, против субъектов воинских преступлений. Военно-политические мотивы в договорной практике государств являлись преобладающими. К концу этого периода, в силу произошедших геополитических изменений, государства стали больше внимания уделять борьбе именно с общеуголовной преступностью, выходящей за их границы. Началось формирование общепризнанных начал международно-правового института выдачи (принцип невыдачи политических преступников). Впервые вопросы выдачи преступников нашли свое отражение в многосторонних международных договорах.

Третий период, продолжавшийся с 1833 г. до окончания Первой мировой войны, т.е. до 1919 г., характеризуется повсеместным расширением как международно-правовой базы такого сотрудничества, путем заключения двусторонних договоров, так и созданием национального законодательства об этом, начало которому положено принятием Бельгией первого в мире Закона о выдаче преступников (1833), аналогичных законов США (1848), Великобритании (1870), Швейцарии (1892), Либерии (1892-1893). В этот период в мире сформировалось два подхода к практике правового регулирования сотрудничества государств в этой сфере. Преобладающей в отношениях между государствами стала практика, основанная на том, что обязанность выдать преступника возникает только в силу договора, хотя взаимность и вежливость допускались в качестве второго подхода к правовым основаниям, используемым целым рядом государств. Данные подходы, характерные первоначально для экстрадиции, в последующем были во многом перенесены на другие формы международного сотрудничества в уголовном процессе. Формирование их международно-правовых основ осуществлялось путем заключения как двусторонних, так и многосторонних договоров, преимущественно о выдаче. По мере развития торговли, мореплавания, связей между государствами возникла потребность в объединении усилий в борьбе с отдельными видами преступлений, затрагивающих их общие интересы. В многосторонних договорах закладывались международно-правовые основы институтов осуществления уголовного преследования и взаимной правовой помощи по уголовным делам, детализация которых осуществлялась в двусторонних договорах. Появились первые многосторонние региональные международно-правовые документы, регламентирующие исключительно отдельные аспекты международного сотрудничества в сфере уголовного процесса (Конвенция Монтевидео о выдаче, 1899). Издан первый в мире закон, закрепивший на внутригосударственном уровне обязанность предоставить помощь в направлении документов или собирании доказательств в связи с производством по уголовному делу за рубежом (Япония, Закон № 63 «О правовом содействии иностранным судам»,1905). Российская Империя уделяла в этот период значительное внимание формированию правовых основ международного сотрудничества в борьбе с преступностью по нескольким направлениям. Уголовно-правовое регулирование по вопросам привлечения к ответственности иностранцев и российских подданных, совершивших преступления за рубежом, осуществлялось Уложением о наказаниях уголовных и исправительных (1845), впервые в отечественной законодательной практике содержавшим нормы о действии закона в отношении названных лиц. Общие начала уголовно-процессуального регулирования международного сотрудничества устанавливались введенным в действие Учреждением судебных установлений (1864) и Уставом уголовного судопроизводства (1864), в которых имелись нормы, регламентировавшие поводы и основания, а также общие начала порядка сношений с иностранными ведомствами по вопросам выдачи и правовой помощи по уголовным делам. В последующем внутригосударственное регулирование по этим вопросам на более высокий уровень было выведено Уголовным уложением (1903). Международно‑правовая база международного сотрудничества России в уголовном процессе пополнялась за счет возобновляемых двусторонних конвенций о выдаче дезертиров; договоров о торговле и мореплавании, в которые включались нормы о выдаче матросов-дезертиров; двусторонних конвенций о взаимной выдаче преступников (с 15 странами); конвенций о непосредственных сношениях между судебными учреждениями приграничных судебных округов России и пограничных судебных мест соседних государств по делам гражданским и уголовным (с 3 странами); некоторых других международных договоров. Поскольку не только установление виновного лица является целью уголовного процесса, а его осуждение невозможно без достаточных доказательств, договоры не ограничивались лишь вопросами выдачи. В них комплексно формулировались положения о международном сотрудничестве в сфере уголовного судопроизводства, в соответствии с которыми их участники принимали на себя обязательства взаимно выдавать лиц, совершивших преступления, названные в договоре; преследовать по своим законам собственных подданных, совершивших преступления против законов второй стороны в случае предъявления последней требования об этом, поскольку обязательство выдачи не распространялось на собственных подданных; получать свидетельские показания у проживающих на своей территории лиц по письменному ходатайству другой стороны (commissions rogatoires); обеспечивать явку и личное участие свидетелей из числа лиц, проживающих на своей территории, в судебные органы запрашивающей стороны; о временной передаче лиц, содержащихся под стражей, для дачи показаний и участия в очных ставках; предоставлять судебные и иные официальные документы по ходатайству запрашиваемой стороны; передавать вместе с выдаваемым лицом все находящиеся при нем предметы и имущество; передавать документы и иные предметы, являющиеся вещественными доказательствами, для использования в уголовном судопроизводстве; по вручению документов (уведомление о судебных постановлениях и приговорах). Анализ особенностей правового регулирования международного сотрудничества в сфере уголовного процесса Российской Империи этого периода свидетельствует, что оно развивалось в русле общемировых тенденций этого процесса, а по ряду существенных моментов опережало иные страны; в национальном законодательстве и международных договорах России несколько раньше, чем в других государствах мира, были сформированы на фундаментальном уровне основы правовых институтов осуществления уголовного преследования по ходатайству иностранного государства, а институты экстрадиции и взаимной правовой помощи по уголовным делам развивались соответственно общемировым тенденциям; правовое регулирование международного сотрудничества в уголовном процессе базировалось на гармоничном использовании его отдельных компонентов; совокупность сформированных в договорах форм международного сотрудничества в полном объеме соответствовала потребностям закрепленной в уголовно‑процессуальном законодательстве того времени системе собирания доказательств. В порядке оказания взаимной правовой помощи могли быть выполнены все процессуальные действия, производство которых допускалось по закону.

Период между окончанием Первой и Второй мировых войн, хронологически продолжавшийся с 1919 до 1945 гг., явился временем, когда развитие правового регулирования международного сотрудничества в сфере уголовного судопроизводства продолжалось в русле ранее наметившихся тенденций, но с учетом корректив, внесенных первой попыткой создания организованного сообщества государств – Лиги Наций и ее деятельности. Для него характерно широкое распространение практики заключения двусторонних договоров, преимущественно в сфере экстрадиции, а также заключение многосторонних договоров, целью которых являлось создание международно-правовых основ сотрудничества в борьбе с отдельными видами преступлений. После Великой Октябрьской Социалистической Революции 1917 г., смены общественно-политического строя и образования СССР международные отношения поддерживались нашей страной преимущественно на дипломатическом уровне, а международное сотрудничество в сфере уголовного процесса фактически оказалось свернутым на долгие годы. Вместе с тем эпизодически возникала потребность в урегулировании на уровне международно-правовых документов отдельных вопросов, относящихся к сфере уголовного процесса. Но направлена эта деятельность была, преимущественно, не на решение задач последнего, а на урегулирование политических аспектов взаимоотношений с зарубежными странами. Несмотря на незначительные масштабы международно-правового регулирования, обусловленные фактическим отсутствием потребностей, в определенной мере не было обойдено вниманием и формирование правовых основ международного сотрудничества в уголовно-процессуальной сфере во внутригосударственном законодательстве СССР. В Конституциях РСФСР от 10.07.1918 г. (ст. 21) и от 11.05.1925 г. (ст. 29) была закреплена норма о праве убежища для иностранцев, подвергающихся преследованиям за их политическую деятельность или религиозные убеждения, а в Конституции СССР от 05.12.1936 г. – о предоставлении права убежища иностранным гражданам, преследуемым за защиту интересов трудящихся или научную деятельность, или национально-освободительную борьбу (ст. 129). Тем самым, с учетом характерного для того времени классового подхода, в отечественном законодательстве, впервые со времен Великой Французской Революции, принцип невыдачи лиц, преследуемых за совершение политических преступлений, получил основу на конституционном уровне. Постановлением ЦИК и СНК СССР от 27.08.1926 г. «О порядке сношений правительственных учреждений и должностных лиц Союза ССР и союзных республик с правительственными учреждениями и должностными лицами иностранных государств» устанавливался общий порядок взаимодействия с компетентными органами зарубежных стран. Знаковым для отечественного законодательства нормативным правовым актом явилась утвержденная СНК СССР 23.11.1923 г. Типовая конвенция СССР о выдаче, которая вобрала в себя, с одной стороны, положения, характерные для договорной практики Российской Империи, а с другой – использовала передовой опыт правового регулирования других государств. Данный документ представлял собой первый в мировой практике опыт разработки типового договора, призванного регламентировать одно из направлений международного сотрудничества в сфере уголовного процесса. Повторить его удалось лишь в типовых договорах ООН, принятых в 1990 г.

Границы пятого периода очерчены 1945 и началом 1990-х годов. Его начало связано с прогрессом в развитии взаимодействия государств в борьбе с наиболее тяжкими преступлениями против мира и человечества. Послевоенное развитие мира, распад колониальных империй, образование двух больших систем государств и противоборство между ними, формирование региональных организаций привели к тому, что главенствующую роль в борьбе с преступностью и в связанном с ней правовом регулировании уголовно-процессуальных аспектов международного сотрудничества заняли именно региональные организации. В силу этого преобладающей тенденцией стало дополнение фактически единой до этого практики заключения двусторонних договоров широкомасштабным многосторонним сотрудничеством на региональном уровне. Основными шагами по формированию многосторонней международно–правовой базы сотрудничества в сфере уголовного процесса на региональном уровне явились: Соглашение об экстрадиции Лиги арабских стран от 14.09.1952 г. и Договор Лиги арабских стран о сотрудничестве по правовым вопросам от 04.04.1982 г.; Протокол о судебной взаимопомощи между Швецией, Данией и Норвегией от 25.06.1957 г. и Договор об экстрадиции между Данией, Финляндией, Исландией, Норвегией и Швецией от 1962 г.; Европейская конвенция о выдаче от 13.12.1957 г. и Европейская конвенция о взаимной правовой помощи по уголовным делам от 20.04.1959 г.; Конвенция о судебном сотрудничестве Организации Африканского и Малагасийского Союза от 12.09.1961 г.; Конвенция о выдаче и взаимной правовой помощи по уголовным делам стран Бенилюкс от 27.06.1962 г.; Схема взаимодействия по вопросам выдачи лиц, скрывающихся от правосудия, совершивших преступления в государствах Содружества (1966), Схема взаимной правовой помощи по уголовным делам государств Содружества (1986); Межамериканская конвенция о выдаче от 25.02.1982 г. Кроме традиционных подходов, направленных на заключение как многосторонних, так и двусторонних международных договоров о выдаче и взаимной правовой помощи, новые ее виды начали вводиться международными договорами, направленными на пресечение отдельных преступлений международного характера. В числе таких договоров Конвенция о борьбе против незаконного оборота наркотических средств и психотропных веществ от 20.12.1988 г. и Европейская конвенция об отмывании, выявлении, изъятии и конфискации доходов от преступной деятельности от 08.11.1990 г.

С развитием договорной базы к началу 1990-х годов окончательно дифференцировались относительно друг друга институты выдачи, осуществления уголовного преследования, передачи уголовного судопроизводства, взаимной правовой помощи по уголовным делам, передачи осужденных для отбывания наказания. Стало возможным говорить об обособленном правовом регулировании названных правовых институтов в международно-правовых документах, как многосторонних, так и двусторонних. Итоги этого периода подведены на состоявшемся в августе-сентябре 1990 г. в Гаване VIII Конгрессе ООН по предупреждению преступности и обращению с правонарушителями. В ходе его приняты Типовой договор о выдаче, Типовой договор о взаимной помощи в области уголовного правосудия, Факультативный протокол к Типовому договору о взаимной правовой помощи в области уголовного правосудия, касающийся доходов от преступлений, Типовой договор о передаче уголовного судопроизводства – документы, обобщающие опыт международно-правового регулирования международного сотрудничества в сфере уголовного процесса.

Основная цель договоров (конвенций) о выдаче, взаимной правовой помощи по уголовным делам и другим вопросам международного сотрудничества в борьбе с преступностью заключается в том, чтобы создать правовые возможности сотрудничества компетентных органов различных государств в целях эффективного осуществления уголовного правосудия. Для реализации же подобных договоров необходимо надлежащее внутринациональное правовое регулирование. Данный вывод повлек за собой развитие в мире еще одной тенденции - издания в значительном числе государств специальных законов, регламентирующих как совокупность, так и отдельные аспекты международного сотрудничества в уголовном процессе. Во всех этих законах закреплена компетенция национальных правоприменительных и судебных органов по вопросам международного сотрудничества в сфере уголовного процесса. В качестве базового принципа во все эти законы введены нормы об использовании при международном сотрудничестве в сфере уголовного процесса исключительно национального (внутригосударственного) законодательства запрашиваемого государства. К началу 1990-х годов правовые институты, регулирующие такое сотрудничество, из относящихся, преимущественно, к международному праву превратились в межотраслевые – относящиеся к международному и уголовно‑процессуальному праву. Это является главным итогом данного периода в истории правового регулирования международного сотрудничества в уголовном процессе.

Для СССР данный период явился временем восстановления уголовно-процессуальных форм сотрудничества с правоохранительными органами зарубежных стран, что повлекло за собой расширение правового регулирования этой сферы. Первоначально такое сотрудничество в послевоенный период стало развиваться со странами Восточной Европы при отсутствии какого-либо прямого международно‑правового регулирования, а лишь с учетом необходимости решения насущных для того периода задач по осуществлению уголовного преследования лиц, совершивших военные преступления на территории СССР и сопредельных государств в 1941 – 1945 гг. По мере изменения политической обстановки в мире и развития государств послевоенной Европы международное сотрудничество СССР в уголовно-процессуальной сфере потребовало более четкого правового урегулирования. С конца 1940-х годов начался активный процесс подготовки и заключения договоров, которыми закладывалась международно‑правовая основа такого сотрудничества. Первоначально эти вопросы регулировались соглашениями, заключенными в форме обмена дипломатическими нотами. Первый Договор об оказании правовой помощи по гражданским, семейно‑брачным и уголовным делам был заключен между СССР и Чехословацкой Республикой 31.08.1957 г. В общей сложности к началу 1990-х годов субъектами надлежащим образом урегулированного международно‑правовыми документами сотрудничества в уголовном процессе с СССР являлись 19 из 171 государств мира. На внутригосударственном уровне регулирование этих вопросов осуществлялось фактически единственной нормой закона – ст. 32 УПК РСФСР (1961). Данная неполнота уголовно-процессуального регулирования объективно объяснялась отсутствием широкой практики применения новых договоров, а также утратой, вследствие более чем 40-летнего перерыва, опыта законодательного регулирования этой сферы. В силу причин, характерных для деятельности СССР на международной арене того периода, вопросы международного сотрудничества в сфере уголовного процесса регулировались и договорами, заключенными по вопросам, связанным с временным нахождением советских войск на территориях различных государств - членов Варшавского Договора. В них содержались нормы, особым порядком регулирующие вопросы юрисдикции по делам о преступлениях, совершенных лицами, входящими в состав советских войск, или членами их семей на территории соответствующих государств.

Анализ содержания норм международных договоров и законодательства СССР в сравнении с аналогичными источниками права Российской Империи свидетельствует, что в период 1950-х - 1980-х годов в значительной мере удалось обеспечить историческую преемственность международно-правового регулирования сотрудничества с зарубежными странами в уголовно‑процессуальной сфере. Хотя нормы международных договоров, заключенных СССР по рассматриваемому вопросу, и не являлись результатом закономерного развития ранее известных правовых институтов, тем не менее они восстановили их статус в отечественной системе права, создали основу для дальнейшего развития правового регулирования международного сотрудничества в этой сфере. Вместе с тем на данном этапе явно прослеживалось отставание отечественной правовой базы от уровня, достигнутого иными государствами мира в международно-правовом и внутригосударственном регулировании международного сотрудничества в уголовном процессе.

Начавшийся в 1990-е годы и продолжающийся ныне очередной этап развития этих процессов характеризуется тенденциями расширения и углубления правового регулирования уголовно-процессуальной сферы международного сотрудничества на внутригосударственном, двустороннем и региональном уровнях. В ходе его значительное число государств мира приняли меры по формированию законодательства, нормы которого призваны сформировать внутригосударственную правовую базу международного сотрудничества в сфере уголовного судопроизводства.

На двустороннем уровне характерно стремление урегулировать отдельными договорами каждое из направлений (институтов) международного сотрудничества в сфере уголовного процесса. Правовое регулирование многостороннего сотрудничества на региональном уровне активно пополняется новыми международно‑правовыми документами. Существенным обстоятельством, положительно влияющим на степень урегулированности правовых основ международного сотрудничества в сфере уголовного процесса, явилось заключение под эгидой ООН конвенций о борьбе с отдельными видами преступлений, которые, в отличие от более ранних международно-правовых документов, содержат конкретные нормы уголовно-процессуального характера. Они пополнились нормами о новых направлениях сотрудничества в сфере уголовного процесса.

Основными тенденциями в рассматриваемой сфере с начала 1990-х годов являются: 1) совершенствование регулирования на международно-правовом и, особенно, внутригосударственном уровнях уже сложившихся правовых институтов, 2) формирование в национальном законодательстве правовой базы новых направлений международного сотрудничества в сфере уголовного процесса.

С начала рассматриваемого периода РФ стремительно восполняет пробел, образовавшийся за предыдущие десятилетия. Прежде всего, об этом свидетельствует серьезное внимание, уделяемое расширению международно-правовой базы международного сотрудничества в сфере уголовного судопроизводства. В значительной мере, сохраняя сложившуюся в прошлые годы практику заключения единых договоров, охватывающих все или большинство из отмеченных направлений сотрудничества в рассматриваемой сфере, в последние годы в русле общемировых тенденций происходит выделение их регулирования в отдельные международно-правовые документы. С 1990 г. по настоящее время двусторонние договоры, регламентирующие вопросы оказания взаимной правовой помощи по уголовным делам, заключены РФ с 20 государствами. Наряду с двусторонним международно-правовым регулированием, РФ активно участвует в формировании многосторонней правовой базы международного сотрудничества в сфере уголовного процесса, став участником Конвенции о правовой помощи и правовых отношениях по гражданским, семейным и уголовным делам от 22.01.1993 г., Европейской конвенции о выдаче (1957) и дополнительных протоколов к ней, Европейской конвенции о взаимной правовой помощи по уголовным делам (1959) и дополнительного протокола к ней, Европейской конвенции об отмывании, выявлении, изъятии и конфискации доходов от преступной деятельности (1990). В целом РФ за последнее десятилетие ликвидировала разрыв, накопившийся за предыдущие годы, и вышла на уровень остальных стран мира в текущем формировании международно‑правовой базы международного сотрудничества в сфере уголовного процесса, одновременно начав оформление его внутригосударственной правовой базы, результатом чего является УПК РФ. Однако в нем не закреплены нормы, регламентирующие новые направления международного сотрудничества в сфере уголовного процесса.

Параграф третий посвящен рассмотрению вопроса об основаниях и механизмах национально-правовой имплементации в уголовно-процессуальном законодательстве РФ международно-правовых норм о розыске, аресте и конфискации полученных преступным путем денежных средств и имущества, расследовании компьютерных преступлений, использовании видеоконференцсвязи.

В открытых для подписания в последние годы международных договорах на международно-правовом уровне закладываются основы новых направлений международного сотрудничества в сфере уголовного процесса. Однако их положения не учтены в новом УПК РФ. Формирование достаточного правового регулирования в этой сфере требует решения вопроса о том, имеется ли необходимость регламентации в уголовно-процессуальном праве правил выполнения соответствующих процессуальных действий в сфере международного сотрудничества, или же нормы международных договоров являются достаточным правовым основанием для такой деятельности органов дознания, следствия, прокуратуры и суда. Действующее законодательство и международные договоры РФ не содержат однозначных предписаний по этому поводу. В отечественной международно-правовой доктрине сформировалось две теории приведения в действие норм международного права в рамках внутригосударственного правопорядка: теория трансформации и теория имплементации (по существу непосредственного действия норм международного права), которые качественно отличаются друг от друга как определением основного содержания этого процесса, так и основных способов его осуществления. Как с точки зрения теории «трансформации», так и с точки зрения теории «непосредственного действия норм международного права» введение в действие норм международных договоров о новых направлениях международного сотрудничества в сфере уголовного процесса невозможно лишь путем исполнения предписаний, содержащихся в них. Оно требует формирования достаточного правового обеспечения в отечественном уголовно‑процессуальном праве путем включения в него норм о правилах выполнения соответствующих процессуальных действий, связанных с международным розыском, арестом и конфискацией полученных преступным путем денежных средств и имущества, а также доходов от преступной деятельности, расследованием компьютерных преступлений, использованием видеоконференцсвязи при оказании взаимной правовой помощи по уголовным делам. Наряду с теоретическим обоснованием, этот вывод подтверждается аргументами конкретно-правового характера.

Аргумент 1 – международно‑правовой. Многие международные договоры содержат нормы, обязывающие государства-участников принять меры к включению в национальное законодательство процессуальных правил для максимально широкого международного сотрудничества в уголовном процессе.

Аргумент 2 – конституционно‑правовой. Включение Конституцией РФ международных договоров в правовую систему страны означает, что законодательные органы в пределах своей компетенции должны обеспечивать исполнение их норм. Соответственно, если международный договор обязывает его стороны разработать, как указано выше, определенные уголовно–процессуальные предписания и включить их во внутригосударственное законодательство – требование об этом обязательно для законодателя. Кроме того, в соответствии с п. «о» ст. 71 Конституции РФ уголовно‑процессуальное законодательство отнесено к ведению РФ (а не к совместному ведению РФ и иностранных государств, с которыми заключаются международные договоры).

Аргумент 3 – уголовно‑процессуальный. Международные договоры, регулирующие вопросы сотрудничества в сфере уголовного процесса, заключены только субъектами международного права – государствами, на которые возлагаются предусмотренные договорами обязательства. Субъектами уголовно-процессуального права являются представители государственных органов (следователь, прокурор, орган дознания, дознаватель) или сам такой орган (суд), осуществляющие процессуальную деятельность, а также лица как заинтересованные (подозреваемый, обвиняемый, потерпевший, гражданские истец и ответчик), так и не заинтересованные (свидетель, эксперт, понятой, специалист, переводчик) в исходе дела. Все они являются субъектами уголовного процесса, но не являются субъектами международных договоров. В силу этого на них не может напрямую возлагаться исполнение обязательств государства (как субъекта международных отношений) по международным договорам, если для этого отсутствует надлежащая процессуальная форма, предусматривающая порядок реализации конкретных прав и выполнения обязанностей. В международных договорах о сотрудничестве государств в сфере уголовного процесса отсутствуют достаточные предписания, регламентирующие процессуальную форму. В них не установлены единые для сторон порядок (регламент, условия) деятельности субъектов участников процесса, правила выполнения их обязанностей и осуществления прав. Это вполне объяснимо с точки зрения межгосударственной: каждая страна в силу сложившихся традиций, собственного законодательства и других обстоятельств установила единые правила для своих органов на внутригосударственном уровне с учетом государственного суверенитета и независимости. В международных договорах находит регламентацию не строгая процессуальная форма, а лишь существо того или иного вида международного сотрудничества в сфере уголовного процесса. Поэтому непосредственное применение правил международного договора вне рамок процессуальной формы может быть оценено не иначе как процессуальное упрощенчество.

Глава II «Правовые основы международного розыска, ареста, конфискации полученных преступным путем денежных средств и имущества, а также их возврата законным владельцам» включает три параграфа.

Параграф первый посвящен анализу международно-правовых основ сотрудничества в этой сфере. Отмечается, что в руководящих и типовых документах ООН, многосторонних международных договорах содержатся рекомендации и нормы, совокупность которых является международно-правовой основой международного розыска, ареста и конфискации полученных преступным путем денежных средств и имущества, доходов от преступной деятельности. При этом непосредственно в источниках международного права содержится прямое указание на необходимость включения во внутригосударственное законодательство норм, регламентирующих процессуальный порядок этой деятельности, полномочия компетентных национальных органов и судов по международному сотрудничеству в этой области. Международно-правовые документы обязательного для их сторон характера не включают сотрудничество в сфере розыска, ареста и конфискации полученных преступным путем денежных средств и имущества, а также доходов от преступной деятельности в перечень видов (форм) взаимной правовой помощи по уголовным делам. Юридическая техника регламентации такого сотрудничества характеризуется разработкой отдельных статей или их групп (как это имеет место, к примеру, в Конвенции об отмывании, выявлении, изъятии и конфискации доходов от преступной деятельности или в Конвенции ООН против транснациональной организованной преступности), объединяющих нормы, относящиеся исключительно к данным вопросам, но за рамками института взаимной правовой помощи по уголовным делам. В международно-правовых документах акцентировано внимание на необходимости принятия мер, направленных на возврат полученного преступным путем имущества его законным владельцам, а также возмещение ущерба от преступлений. Основные положения этих документов не противоречат законам РФ. С учетом этого необходимо вести речь о самостоятельном правовом институте.

Параграф второй содержит результаты сравнительно-правового анализа законодательства государств различных правовых семей (Соединенного Королевства Великобритании и Северной Ирландии, США, ФРГ, Австрийской Республики, Швейцарской Конфедерации, Королевства Нидерландов), свидетельствующие, что в нем имеются нормы, регламентирующие, с одной стороны, комплексы процессуальных действий по розыску, аресту и конфискации полученных преступным путем денежных средств и имущества, а также доходов от преступной деятельности, проведение которых допустимо на внутригосударственном уровне, а с другой стороны, нормы, в которых закреплены предписания об особенностях международного розыска, ареста и конфискации. Специфика правового регулирования этих вопросов в национальном законодательстве зарубежных стран связана с установлением примата судебных процедур, в связи с чем абсолютное большинство процессуальных действий в отношении денежных средств и имущества может проводиться только по решению суда. Причем полнота осуществления розыска, ареста и конфискации в интересах зарубежного государства обусловливается соблюдением судебной формы ходатайства, наличием соответствующего решения иностранного суда, а также международного договора. Отмечается, что законодательство отдельных зарубежных стран (США, ФРГ, Канады, Французской Республики, Итальянской Республики, Великобритании, Швейцарии), предусматривая возможность раздела денежных средств и имущества, конфискованных по результатам его международного розыска, либо его возврата потерпевшим от преступлений, на нормативном уровне ограничивает их пределы определенными условиями, а также выводит решение этого вопроса за рамки уголовного судопроизводства. Как правило, законодательно разрешается раздел конфискованных денежных средств и имущества, полученных преступным путем, но не допустим раздел доходов от преступной деятельности; для его проведения требуется закрепление соответствующих норм на международно-правовом уровне, в том числе по конкретным случаям; обеспечение прав потерпевших от преступлений на возмещение ущерба и третьих лиц (добросовестных приобретателей) является обязательным условием раздела, осуществление которого относится к компетенции органов исполнительной власти, преимущественно осуществляющих полномочия в сфере управления финансами.

Параграф третий посвящен рассмотрению современного состояния и перспектив совершенствования российского законодательства о международном розыске, аресте и конфискации полученных преступным путем денежных средств и имущества, а также доходов от преступной деятельности. Отмечено, что развитие отечественного внутригосударственного правового регулирования на данном направлении отстает от его регламентации в международных договорах, участником которых является РФ как на многостороннем, так и на двустороннем уровне. Обращено внимание, с одной стороны, на поступательный характер закрепления в них норм о розыске, а с другой - на противоречивость предписаний, относящихся к вопросам собственно конфискации и использования конфискованного имущества. Это обусловлено тем, что в РФ, равно как и во многих других странах, отсутствуют законы, на основании которых определялась бы судьба имущества, подлежащего конфискации по запросам или судебным решениям иностранных государств. В силу этого сложилась ситуация, при которой:

- практика расследования уголовных дел о преступлениях экономической направленности свидетельствует, что значительная доля собственности виновных лиц, а также денежных средств и имущества, полученных преступным путем, сосредоточивается ими за пределами России;

- ни действующие законы и международные договоры РФ о правовой помощи по уголовным делам, ни вступающий в действие с 01.07.2002 г. УПК РФ не определяют в необходимой мере процессуальный режим взаимодействия органов предварительного следствия России и зарубежных стран по розыску и аресту за рубежом полученных преступным путем денежных средств и имущества, по возмещению непосредственно в ходе следствия или по приговору суда причиненного преступлениями материального ущерба, обеспечению возможной конфискации имущества и гражданского иска в уголовном деле, а в последующем самой конфискации и распоряжения конфискованным.

С учетом этого по результатам проведенного исследования дано определение международного розыска, ареста и конфискации полученных преступным путем денежных средств и имущества (как правового института) и изложены предложения по совершенствованию российского законодательства в этой сфере.

Глава III «Правовые основы международного сотрудничества при расследовании компьютерных преступлений» включает три параграфа.

Параграф первый содержит результаты рассмотрения и анализа зарубежного, международного и российского опыта уголовно-правовой регламентации ответственности за компьютерные преступления. Отмечено, что разнообразие преступлений, совершаемых с использованием компьютеров, настолько велико, что, как в науке уголовного права, так и в уголовном законодательстве различных государств, пока не разработано единое понятие таких преступлений, отсутствует терминологическое единство и система теоретических понятий, в полной мере описывающих и отображающих все многообразие деяний и последствий, возникающих в результате неправомерного использования компьютеров, их систем, локальных и глобальных компьютерных сетей. Сравнительно-правовой анализ уголовного законодательства различных государств мира и международно-правовых документов, по мнению автора, позволяет классифицировать преступления, совершаемые с применением компьютерных технологий и использованием компьютерной информации, на: преступления в сфере компьютерной информации, посягающие на информационные компьютерные отношения, т.е. отношения, возникающие по поводу осуществления информационных процессов производства, сбора, обработки, накопления, хранения, поиска, передачи, распространения и потребления компьютерной информации, создания и использования компьютерных технологий и средств их обеспечения, а также защиты компьютерной информации, прав субъектов, участвующих в информационных процессах и информатизации; преступления в информационном компьютерном пространстве, посягающие на отношения, возникающие по поводу реализации прав на информационные ресурсы (собственности и т.д.), информационную инфраструктуру и составляющие ее части (ЭВМ, системы и сети ЭВМ, программы для ЭВМ и т.д.); иные преступления, для которых характерно использование компьютерной информации или составляющих ее элементов информационного пространства при совершении деяний, посягающих на иные охраняемые уголовным законом правоотношения (собственности и т.д.).

Исходя из учения о составе преступления констатировано, что преступления в сфере компьютерной информации могут иметь место, если: с одной стороны, компьютерная информация, информационная компьютерная инфраструктура или ее части являются обязательным элементом, характеризующим объект преступления, - предметом преступного посягательства; с другой стороны, компьютерная информация, информационная компьютерная инфраструктура или ее части являются обязательным элементом, присущим внешнему проявлению конкретного общественно опасного деяния, т.е. обязательной составляющей объективной стороны состава преступления, выступая, как минимум, в виде специфического орудия преступления (его составной части), без которого невозможно совершение преступления. В этой связи выделение в российском уголовном законодательстве в качестве объекта защиты информации с особым статусом (в ст. 272 УК РФ - охраняемой законом компьютерной информации, т.е. содержащей сведения, составляющие государственную тайну, и конфиденциальной информации) позволяет осуществлять лишь ее защиту в случаях совершения в отношении ее преступлений из-за рубежа, а иная компьютерная информация остается без такой защиты. В то же время в зарубежных странах меры уголовно-правовой защиты распространяются на любую компьютерную информацию. Данное противоречие ставит РФ в неравные условия при организации международного сотрудничества в сфере уголовного процесса и должно быть устранено.

Ответственность за преступления, совершаемые в информационном компьютерном пространстве, отечественным уголовным законодательством не установлена. Это обусловлено тем, что информационные ресурсы, информационная инфраструктура или ее элементы выступают лишь предметом преступного посягательства, имеют свою стоимость, цену и иные специфические характеристики (например, сведения, составляющие государственную тайну). В связи с этим ответственность за преступное нарушение правоотношений, возникающих по поводу их, реализуется на основании соответствующих статей уголовного закона (против собственности, авторских и смежных прав и т.д.). В случае их совершения с использованием компьютерной информации и технологий, т.е. элементов, относящихся к сфере компьютерной информации, ответственность наступает за совершение преступлений по совокупности. Подобная позиция характерна далеко не для всех государств: нормы об ответственности за конкретные преступления, совершенные в информационном компьютерном пространстве, предусмотрены в США, Великобритании, ФРГ, Франции, Испании, Нидерландах, Польше, Филиппинах, Японии. Представляется, что и в России следует обратить внимание на это, поскольку в данной сфере существует явный пробел. Компьютерная информация, особенно в виде баз данных, содержащих различного рода сведения конфиденциального характера, обладает, с одной стороны, высокой стоимостью, а с другой – ее использование лицами, не уполномоченными для этого, способно причинить существенный вред правам и свободам человека и гражданина, общественному порядку и безопасности, способствовать совершению преступных посягательств. Картотеки и базы данных многих государственных и иных структур преобразованы в электронную форму. В силу встречающейся недобросовестности их держателей, а также иных причин значительное число таких баз данных стали достоянием структур, занимающихся их продажей. Это влечет за собой неконтролируемое использование данной информации. Сам факт их продажи или иного распространения представляет повышенную общественную опасность, поскольку сведения конфиденциального характера могут быть использованы во вред конкретным лицам. В силу этого следует вести речь о том, что факты незаконного приобретения, передачи, сбыта, хранения, перевозки или ношения компьютерной информации в форме обобщенных баз данных, содержащих сведения конфиденциального или служебного характера, должны влечь за собой уголовную ответственность, а сама такая информация должна быть запрещена к свободному обороту. В уголовном законодательстве РФ подобные меры распространены на оружие, что может служить примером для соответствующего правового регулирования.

Что касается третьей из выделенных групп преступлений, для которых характерно использование компьютерной информации или составляющих ее элементов информационного пространства, то, не относя их к посягательствам в сфере компьютерной информации, законодатели значительного числа стран пошли по пути формирования самостоятельных уголовно‑правовых предписаний. В соответствии с ними информация, компьютеры и т.д. признаются факультативным признаком состава преступления, который дополнительно указывается законодателем при его описании (место, орудие совершения, способ совершения или сокрытия). Такой факультативный признак применительно к общему понятию состава преступления, когда он предусмотрен в качестве признака конкретного состава преступления, рассматривается как необходимый. Если такой признак предусмотрен в составах с отягчающими или смягчающими обстоятельствами, то он влияет на квалификацию и соответственно на индивидуализацию наказания. Такие деяния не предусмотрены отечественным уголовным законом, что, по мнению автора, не обеспечивает учета при назначении наказания за них особого характера и повышенной общественной опасности содеянного. Так, в последние годы в мире уделяется повышенное внимание проблемам борьбы с распространением детской порнографии в Internet. Состоявшаяся в 1999 г. в г. Вене Международная конференция по борьбе с детской порнографией в Internet приняла решение, призывающее к криминализации во всем мире производства, распространения, экспорта, передачи, импорта, умышленного хранения детской порнографии и ее рекламы. В 2000 г. открыт для подписания Факультативный протокол к Конвенции о правах ребенка, касающийся торговли детьми, детской проституции и детской порнографии. Этим Протоколом предусмотрено установление уголовной ответственности за производство, распределение, распространение, импорт, экспорт, предложение, продажу или хранение детской порнографии, независимо от используемых для этого средств (ст. ст. 2 и 3). Естественно, что повышенная общественная опасность данных деяний, обусловленная распространением детской порнографии по компьютерным сетям свободного доступа, не в полной мере согласуется с предписаниями ст. 242 УК РФ (незаконное распространение порнографических материалов или предметов), что потребует либо дополнения этой статьи новой частью, либо включения в УК РФ самостоятельной статьи. Аналогичный подход, как представляется, необходим и в некоторых иных случаях.

Учет этой классификации необходим как при совершенствовании уголовного законодательства, так и при формировании процессуальных механизмов собирания доказательств по уголовным делам о преступлениях, совершаемых с применением компьютерных технологий и использованием компьютерной информации. Особую важность этому придает то обстоятельство, что в правовом регулировании на внутригосударственном уровне, в международно‑правовых документах, в дефинициях правовых норм различных стран ныне не содержатся предписания, устанавливающие уголовную ответственность за совершение деяний с использованием международных глобальных компьютерных сетей.

Второй параграф посвящен рассмотрению сведений о следах преступлений в компьютерных сетях и общих проблем международного сотрудничества при их расследовании. Показано, что наиболее значимым носителем следов преступлений, совершенных в компьютерных сетях, являются сведения о сообщениях, передаваемых по сетям электросвязи (порой называемые «историческими данными»), автоматически аккумулируемые на ЭВМ в специальных файлах регистрации (т.н. log-файлах), в которых протоколируется техническая информация, данные о пользователе и сведения о сообщении. Данные о пользователе могут включать: имя, адрес, дату рождения, номер телефона, адрес поставщика услуг в Internet, адрес электронной почты, идентификационные признаки какого-либо номера или счета, используемых для осуществления платежных операций по расчетам за услуги провайдера, справочные данные, идентификационные данные юридического лица, перечень предоставляемых услуг или услуг, на которые подписался клиент, статический и динамический IP-адрес, дополнительный адрес электронной почты и т.д. Сведения о сообщении могут включать: первоначальный номер телефона, используемый для связи с log-файлом регистрации, дату сеанса связи, информацию о времени связи (времени начала, окончания и продолжительность сеанса связи), статические или динамические IP-адресные журналы регистрации провайдера в Internet и соответствующие телефонные номера, скорость передачи сообщения, исходящие журналы сеанса связи, включая тип использованных протоколов и т.д. Их изъятие в документированном виде возможно в ходе осмотра, выемки, обыска. Обычно сохранение незначительной доли «исторических данных» осуществляется операторами связи с целью контроля за поступающими за их услуги платежами (биллинг). Зачастую коммерческие службы, доступные в Internet, предусматривают анонимность как услугу, поскольку многие системы позволяют изменять конфигурацию файлов регистрации (включать и исключать различные виды регистрируемых событий, задавать только определенные виды регистрируемых событий, определять устройства, на которых желательно их вести. С учетом этого логичным явилось бы сохранение log-файлов операторами связи в своеобразных электронных архивах, наподобие того, как, к примеру, в архивах кредитно-финансовых учреждений длительные периоды времени хранятся документы о платежных операциях и лицах, их совершивших. При необходимости, с соблюдением установленной законом процессуальной формы, они могли бы передаваться дознавателю, следователю, прокурору для целей, связанных с расследованием преступлений. Однако до настоящего времени в законодательстве большинства стран мира не определено, кто, в каком объеме, как долго должен хранить электронные архивы «исторических данных», также не установлен обязательный характер такого сохранения. В ряде стран на технические службы связи и Internet-провайдеров обязанность сохранять в определенном порядке «исторические данные», которые могут быть важны для расследования преступлений, возложена законодательно. Во многих странах это запрещено. Есть страны, к которым может быть отнесена и РФ, где закон об этом умалчивает, оставляя службам связи самим решать эти проблемы в зависимости от технологических потребностей, интересов частных лиц и развития рынка, что создает дополнительные сложности для правоохранительной деятельности в этой сфере.

«Исторические данные» не только не всегда генерируются ЭВМ в объемах, достаточных в последующем для расследования преступлений, но многие из них в течение короткого времени уничтожаются. Для предотвращения их утраты, особенно в условиях, когда из иных источников становится известно о готовящемся преступлении, особое значение приобретает отслеживание сообщений, передаваемых по сетям электросвязи, в реальном масштабе времени (основываясь на предполагаемых данных) с их фиксацией и установлением лица, осуществляющего незаконную деятельность, непосредственно во время совершения преступления. Эта деятельность осуществляется, как правило, путем оперативно-розыскных мероприятий по «захвату и отслеживанию» сообщений электросвязи, под которыми понимается применение т.н. «ловушек», позволяющих установить источник криминальной активности в сетях, а также непосредственно наблюдать и документировать ее. В ходе такой деятельности перехватываются и выборочно записываются потоки информации в компьютерной сети, которые обычно выбираются на основе IP-адреса или, в случаях отслеживания сообщений электронной почты, - по ключевым словам или имени пользователя в сообщениях.

Использование таких механизмов собирания следов преступлений, совершенных в компьютерных сетях, не имеет препятствий внутри государства, но требует определения в УПК РФ понятия доказательств в виде документированной компьютерной информации, а также установления общих правил выполнения процессуальных действий с ней.

Вместе с тем посредством сетей электросвязи пользователь ЭВМ может иметь доступ, в том числе с целью совершения преступления, к международным сетям связи, а также к сетям связи, созданным в отдельных зарубежных странах. В подобных ситуациях органы, осуществляющие уголовное преследование, сталкиваются, с одной стороны, с проблемой обеспечения сохранности за рубежом (т.е. вне пределов собственной национальной юрисдикции) «исторических данных», а с другой – с необходимостью оперативного получения из-за границы компьютерной информации в документированном виде для использования в качестве доказательств. Собирание за рубежом доказательств путем проведения осмотра, обыска и выемки, в ходе которых обеспечивается получение в распоряжение правоохранительных органов компьютерной информации из мест ее текущего нахождения (с конкретного компьютера или сервера провайдера), допустимо лишь по ходатайствам запрашивающей стороны и позволяет обеспечить изъятие лишь «исторических данных», если они сохранены к моменту оказания правовой помощи, в связи с чем необходимо предусмотреть возможность сохранения данных до выполнения процессуальных действий. «Захват и отслеживание» сведений о сообщениях, передаваемых по сетям электросвязи, в реальном масштабе времени технически могут осуществляться не только на территории собственного государства, но и за его географическими пределами путем использования доступа к международным сетям связи, а через них к сетям связи, созданным в отдельных зарубежных странах. Возможность этого предопределяется отсутствием в сетях электрической связи каких-либо физических или электронных барьеров, подобных государственным границам вне виртуального пространства, а также свободным доступом к международным сетям связи. Теоретически «отслеживание и «захват» таких сообщений с одновременным изъятием в распоряжение органов расследования сведений о них является оптимальным способом установления местонахождения и определения лиц, совершивших преступление, а также собирания доказательств о них в виде документированной компьютерной информации. Совокупность отмеченных факторов послужила основанием для постановки вопроса о допустимости и возможности трансграничного обыска - именно таким термином за рубежом определяется обыск в компьютерных сетях (среде для хранения компьютерных данных) за границей с целью обнаружения и изъятия искомой компьютерной информации.

Однако удовлетворяющее все или хотя бы значительную часть государств решение этого вопроса к настоящему времени не найдено. Как представляется, камнем преткновения является закрепленное в законодательстве абсолютного большинства стран правило о недопустимости распространения юрисдикции иностранных правоохранительных органов на национальную территорию государства, где могут быть расположены соответствующие сегменты международных компьютерных сетей электросвязи. Данное обстоятельство предопределяет необходимость установления специального правового режима таких сетей.

В параграфе третьем рассматриваются международно-правовые документы о регламентации сотрудничества при расследовании компьютерных преступлений и пути формирования его правовых основ в российском законодательстве. Показано, что международные договоры (Совета Европы, Европейского Союза, СНГ), документы международных конференций, проводившихся под эгидой ООН, рекомендации международных организаций (ОЭСР, «Группы Восьми», СЕ, ЕС) содержат комплекс обязательных предписаний и рекомендаций, позволяющих компетентным органам различных государств осуществлять сотрудничество в обнаружении, отслеживании, сохранении и изъятии в компьютерных сетях (или в среде для хранения компьютерных данных) компьютерной информации при расследовании уголовных дел. При этом в международно-правовых документах и неправовых документах международных организаций формируются основы нового комплексного (относящегося к сфере международного права, уголовного процесса и информационного права) правового института. Он призван стать регулятором международного сотрудничества по уголовным делам о преступлениях в сфере компьютерной информации или связанных с использованием таковой, осуществляемого в соответствии с национальным законодательством и международными договорами, заключающегося в принятии на основании поручений компетентных правоохранительных органов или судов зарубежных государств мер по обнаружению, сохранению, фиксации и изъятию компьютерной информации (сведений о сообщениях, передаваемых по сетям электросвязи), их передаче другому государству, а также в оказании содействия при проведении трансграничного обыска в компьютерных сетях (или в среде для хранения компьютерных данных) с целью использования в уголовном судопроизводстве в качестве доказательств после соответствующего документирования и копирования компьютерной информации.

В совокупности этих документов содержатся рекомендации и предписания, дающие возможность определить: правовую природу этого института (международное сотрудничество по уголовным делам о преступлениях в сфере компьютерной информации или связанных с использованием таковой – оказание помощи по таким уголовным делам), правовую регламентацию (нормами международного права и национального законодательства государств), содержание (обнаружение, отслеживание, сохранение и изъятие компьютерной информации, а также оказание содействия при проведении трансграничного обыска в компьютерных сетях с целью обнаружения и изъятия искомой компьютерной информации), цель такого сотрудничества (создание предпосылок для использования в уголовном судопроизводстве в качестве доказательств после соответствующего документирования компьютерной информации, полученной из-за рубежа).

С учетом этого правомерно говорить о складывающемся и в последнее время активно развивающемся международно-правовом институте. В рамках внутригосударственного уголовно-процессуального права его формирование – перспектива, реализация которой не должна длиться бесконечно долго. Решение этой задачи видится в определении понятия данного правового института и разработке подлежащих включению в отечественное уголовно-процессуальное законодательство норм, регламентирующих процессуальный порядок: сохранения компьютерной информации; осмотра в системе ЭВМ, их сети, а также в сети электрической связи (среде для хранения компьютерной информации); обыска в компьютерных сетях; контроля сообщений, передаваемых по сетям электросвязи.

Глава IV «Правовые основы использования видеоконференцсвязи при международном сотрудничестве в сфере уголовного процесса» включает два параграфа.

Параграф первый посвящен рассмотрению международно-правовых документов, в которых предпринята попытка определить стандарты использования видеоконференцсвязи в уголовном судопроизводстве. Показано, что видеоконференция (video conference) – это компьютерная технология, которая позволяет осуществить аудиовизуальное взаимодействие двух и более удаленных друг от друга пользователей в режиме реального времени. Всякая передача или прием изображений, звуков, обмен информацией между ЭВМ с использованием технологии видеоконференции определяется термином видеоконференцсвязь. В международно-правовых документах - принятом ООН в 1990 г. Руководстве для сотрудников системы уголовного правосудия в отношении осуществления Декларации основных принципов правосудия для жертв преступления и злоупотребления властью, Рекомендациях группы старших экспертов по транснациональной организованной преступности совещания министров «Группы Восьми» от 12.04.1996 г., Согласованных принципах использования видеосвязи в вопросах оказания взаимной правовой помощи странами «Восьмерки» (2000), Римском статуте Международного уголовного суда, Конвенции Европейского Союза о взаимной правовой помощи по уголовным делам (2000), Втором дополнительном протоколе к Европейской конвенции о взаимной правовой помощи по уголовным делам (1959) от 08.11.2001 г. – содержатся рекомендации и предписания об использовании видеоконференцсвязи в уголовном судопроизводстве, а также о необходимости детальной регламентации уголовно-процессуальных аспектов этой деятельности в национальном законодательстве. Согласно данным документам применение видеоконференцсвязи допустимо, если возникает необходимость в допросах лиц, защищаемых от посткриминального воздействия (во внутригосударственном уголовном процессе), а также если лица, подлежащие допросу в качестве свидетеля или эксперта, находятся за рубежом, а их явка к месту допроса является нежелательной или невозможной (в порядке оказания взаимной правовой помощи).

В параграфе втором рассматриваются вопросы правового регулирования и практики использования видеоконференцсвязи для получения доказательств в уголовном судопроизводстве зарубежных стран, определяются возможные перспективы формирования правовой базы ее применения в отечественном уголовном процессе. Отмечается, что видеоконференцсвязь к настоящему времени еще не нашла широкого распространения в деятельности, связанной с собиранием доказательств по уголовным делам. Вместе с тем некоторые государства (в частности США, Великобритания, ФРГ, Королевство Швеции) уже располагают прецедентной и законодательной базой для этого. Несмотря на достаточно небольшой опыт правового регулирования и практики использования различными странами видеоконференцсвязи в уголовном судопроизводстве, к настоящему времени можно определить некоторые общие (ключевые) условия производства процессуальных действий в режиме видеоконференции. Во-первых, при использовании средств видеоконференцсвязи процессуальные действия проводятся запрашивающей стороной в режиме реального времени. В силу этого, а также учитывая, что во многих странах исследование доказательств в принципе возможно лишь в суде, данная технология чаще и эффективнее применяется в ходе судебного разбирательства, реже - на предварительном следствии. Причем в последнем случае ход и результаты процессуального действия дополнительно фиксируются с использованием видеозаписи для ее последующего возможного обозрения в суде. Во-вторых, производство процессуальных действий в режиме видеоконференции допустимо лишь при исключительных обстоятельствах – когда по уважительным причинам невозможна явка к месту производства подлежащего допросу лица либо его явка сопряжена с опасностью для жизни или с необходимостью принятия особых мер безопасности. Главным критерием, определяющим исключительность обстоятельств, является особая значимость для установления истины по делу доказательств, которые предполагается получить. В остальных случаях применение видеоконференцсвязи возможно лишь при согласии сторон по делу или по настоянию обвиняемого и его защиты. В-третьих, при проведении процессуальных действий в ходе видеоконференции трансляция должна быть организована таким образом, чтобы был виден не только допрашиваемый, но и все помещение, где происходит допрос, а также все лица, присутствующие при допросе - для наблюдения за их реакцией на конкретные показания и вопросы. В противном случае полученные доказательства могут быть признаны недопустимыми из-за возможного воздействия на допрашиваемого со стороны присутствовавших при допросе лиц.

Видеоконференцсвязь к настоящему времени не нашла широкого распространения в уголовном процессе в силу относительно недавнего появления данной технологии, высокой стоимости оборудования, а также наличия в законодательстве большинства государств мира принципиального установления о непосредственности исследования доказательств в уголовном судопроизводстве.

Проблема финансового обеспечения видеоконференцсвязи в уголовном процессе существует, поскольку, как и любая иная деятельность, требующая высокотехнологичного оборудования, она обладает высокой собственной стоимостью. Однако, как показывает история применения в уголовном процессе иных достижений науки и техники, на начальном этапе их внедрение и использование существенно сдерживалось стоимостным фактором, который в последующем переставал играть определяющее значение.

Вопрос о непосредственности исследования доказательств законодательно урегулирован для судебных стадий уголовного судопроизводства. Как свидетельствует пример статьи 240 УПК РФ, нормы об этом требуют непосредственного исследования в судебном разбирательстве всех доказательств. Вместе с тем реализация данного принципа применительно ко всем без исключения процессуальным действиям, связанным с собиранием и исследованием доказательств, на всех стадиях уголовного процесса объективно невозможна. Анализ норм закона свидетельствует, что непосредственность исследования доказательств в современном уголовном процессе является принципом, из которого законодателем сделан ряд весьма существенных исключений, допустимость которых предопределяется исключительностью обстоятельств, обусловленных факторами как объективного, так и субъективного характера. Для таких случаев законодателем вводится строгая процессуальная форма. С учетом этого, по мнению автора, применение технологии видеоконференцсвязи в уголовном судопроизводстве принципиально является допустимым и не противоречит современным тенденциям, связанным с определенным ограничением непосредственности исследования доказательств. Технологическая основа видеоконференцсвязи предполагает минимум возможностей для субъективного, со стороны человека, воздействия на нее. Снижению этого минимума должно способствовать соответствующее нормативное регулирование в УПК РФ процессуальных аспектов использования метода видеоконференцсвязи в уголовном судопроизводстве. Складывающаяся в зарубежных странах практика свидетельствует, что одной из сфер, где возможно применение видеоконференцсвязи при расследовании уголовных дел, является оказание взаимной правовой помощи по уголовным делам в условиях, когда подлежащее допросу лицо или иные доказательства, сведения о которых могут быть предоставлены с использованием этой технологии, находятся за рубежом.

В заключении автор в обобщенном виде излагает предложения по совершенствованию уголовно-процессуального законодательства РФ и предлагает:

♦ Для формирования правовых основ международного розыска, ареста и конфискации полученных преступным путем денежных средств и имущества, доходов от преступной деятельности:

- Изложить п. 38 ст. 5 УПК РФ в следующей редакции: «розыскные меры – меры, принимаемые дознавателем, следователем, а также органом дознания по поручению дознавателя или следователя для установления лица, подозреваемого в совершении преступления, предметов, денежных средств и имущества, полученных преступным путем, а также доходов от преступной деятельности».

- Включить в УПК РФ новую статью «Международный розыск, арест и конфискация имущества» в следующей редакции:

«1. При необходимости розыска, ареста и принятия иных мер обеспечения конфискации в отношении полученных преступным путем денежных средств и имущества, а также доходов от преступной деятельности (т.е. денег и иных ценностей, нажитых преступным путем), находящихся за границей, прокурор, а также дознаватель или следователь с согласия прокурора по возбужденному и находящемуся в производстве уголовному делу вносит запрос об этом компетентным органам или должностным лицам иностранного государства в порядке, предусмотренном статьей 453 настоящего Кодекса. До направления запроса прокурор, а также дознаватель или следователь с согласия прокурора, возбуждает перед судом ходатайство о производстве розыска и наложении ареста на указанные денежные средства, имущество и ценности. Суд рассматривает ходатайство в порядке, предусмотренном статьей 165 настоящего Кодекса.

При наличии достаточных данных, свидетельствующих о том, что подлежащие розыску и аресту имущество, деньги и ценности могут служить установлению обстоятельств, подлежащих доказыванию по делу, прокурор, следователь, дознаватель обязаны одновременно истребовать их.

2. Вступивший в законную силу приговор, в соответствии с которым полученные преступным путем денежные средства и имущество, а также доходы от преступной деятельности, арестованные и находящиеся за рубежом, подлежат конфискации, возврату законным владельцам или взысканию в порядке возмещения причиненного ущерба, направляется постановившим его судом компетентным органам или должностным лицам иностранного государства с запросом об обращении к исполнению в части конфискации, возврата законным владельцам или взыскания ущерба.

3. Прокурор, следователь, дознаватель или орган дознания в пределах своей компетенции исполняют переданные им в установленном порядке запросы соответствующих компетентных органов и должностных лиц иностранных государств о розыске, аресте и конфискации полученных преступным путем денежных средств и имущества, а также доходов от преступной деятельности, в соответствии с международным договором РФ или на основе принципа взаимности по делам о преступлениях, за которые уголовным законом как иностранного государства, так и РФ предусмотрено наказание в виде лишения свободы сроком не менее чем на один год. Запрос исполняется в порядке, предусмотренном статьей 457 настоящего Кодекса. При исполнении запроса выполняются необходимые процессуальные действия и принимаются розыскные меры, предусмотренные настоящим Кодексом. При наличии оснований, предусмотренных статьями 176, 182, и 183 настоящего Кодекса, при исполнении запроса могут проводиться осмотр, обыск, выемка, с вынесением соответствующих постановлений и возбуждением ходатайств перед судом, которые разрешаются в порядке, предусмотренном статьей 165 настоящего Кодекса.

4. Арест на разысканные по запросу денежные средства и имущество, полученные преступным путем, а также доходы от преступной деятельности, налагается в порядке предусмотренном статьями 115 и 116 настоящего Кодекса. О результатах розыска и наложении ареста уведомляются компетентные органы или должностные лица иностранного государства, с одновременным направлением им постановлений, протоколов процессуальных действий и иных документов, собранных при исполнении запроса, а также разъяснением части пятой настоящей статьи.

5. Разысканные и арестованные на территории РФ денежные средства и имущество, на которые были направлены преступные действия, по мотивированному запросу компетентных органов или должностных лиц иностранного государства могут быть переданы им для использования в качестве вещественных доказательств в уголовном судопроизводстве на условиях их возврата в Российскую Федерацию после его завершения или передачи законным владельцам, у которых оно было изъято преступным путем. Обязательство о таком возврате должно быть представлено в письменном виде высшим руководителем компетентного органа иностранного государства, направившего запрос, а факт передачи законным владельцам подтвержден удостоверенной этим должностным лицом копией вступившего в законную силу решения об этом.

6. Решение о конфискации в доход РФ арестованных денежных средств и имущества при отсутствии запроса, предусмотренного частью пятой настоящей статьи, а также доходов от преступной деятельности принимается судом первой инстанции на основании вступившего в законную силу приговора или иного соответствующего решения суда иностранного государства. Конфискованные денежные средства и имущество могут быть частично или полностью переданы иностранному государству, на основании запроса которого они были арестованы, в порядке, предусмотренном международными договорами и федеральным законом РФ.».

- Взамен морально устаревшего Сводного закона РСФСР от 28.03.1927 г. «О реквизиции и конфискации имущества» разработать и принять Федеральный закон «О конфискации», в котором должны быть отражены основания производства конфискация, принципы ее применения, порядок использования конфискованных средств и имущества, специальные условия международной конфискации, правила исполнения в РФ решений иностранных судов о конфискации, нормы об основных принципах раздела конфискованного имущества с иностранными государствами.

♦ Для формирования правовых основ международного сотрудничества при расследовании компьютерных преступлений:

- Перечень подлежащих использованию в уголовном судопроизводстве доказательств, предусмотренный ч. 2 ст. 74 УПК РФ, дополнить новым видом доказательств – документированной компьютерной информацией.

- Раздел III «Доказательства и доказывание» УПК РФ дополнить новой статьей 84-1 «Документированная компьютерная информация» следующего содержания:

«1. Документированная компьютерная информация – зафиксированная на материальном машинном носителе компьютерная информация с реквизитами, позволяющими ее идентифицировать, полученная в ходе досудебного или судебного производства в соответствии с требованиями, предусмотренными статьей 170-1 настоящего Кодекса.

2. Признав необходимым сохранить компьютерную информацию до производства с ней процессуальных действий, прокурор, а также дознаватель или следователь с согласия прокурора, выносит об этом постановление, которым поручает оператору связи, иным юридическим или физическим лицам, у которых она находится, сохранять в течение назначенного ими срока информацию в неизменном виде в условиях, обеспечивающих техническую пригодность для воспроизведения, копирования и фиксации на магнитных, магнитооптических, оптических и иных машинных носителях информации. Назначенный срок хранения компьютерной информации не может превышать шести месяцев.».

- Во избежание исключения из использования в доказывании компьютерной информации дополнить УПК РФ новой статьей 170-1 «Особенности производства процессуальных действий с компьютерной информацией» в следующей редакции:

«1. При установлении в ходе уголовного судопроизводства необходимости в собирании доказательств в виде компьютерной информации, хранящейся в электронно-вычислительной машине (ЭВМ), системе ЭВМ или их сети, дознаватель, следователь, прокурор и суд, при участии специалиста, фиксирует ее на магнитных, магнитооптических, оптических и иных машинных носителях информации с применением сертифицированных установленным порядком специальных программно-технических средств в формате, обеспечивающем возможность воспроизведения записанной компьютерной информации.

2. Протокол фиксации компьютерной информации составляется с соблюдением требований настоящей статьи, статей 166 и 167 настоящего Кодекса.

3. В протоколе описываются все действия дознавателя, следователя, прокурора, суда и специалиста в той последовательности, в какой производилась фиксация, объекты, к которым применялись специальные программно-технические средства, а также данные о наименовании, версии и предназначении последних, параметры цифровой подписи для них, порядок начальной установки, подключения, запуска и приведения в действие, порядок и условия выдачи результатов их применения.

4. Подлинность и неизменность зафиксированной компьютерной информации обеспечиваются путем использования электронной цифровой подписи с применением подготовленных в порядке, установленном федеральным законом, программно-технических средств.

5. Машинные носители с документированной компьютерной информацией приобщаются к протоколу, составленному в соответствии с частью второй настоящей статьи, хранятся при уголовном деле в опечатанном виде в условиях, исключающих возможность их копирования посторонними лицами и обеспечивающих их сохранность и техническую пригодность для воспроизведения, которое допускается в последующем только при участии специалиста или при производстве экспертных исследований.

6. При необходимости установления содержания документированной компьютерной информации осуществляется ее воспроизведение или проведение экспертизы. О результатах воспроизведения следователь с участием понятых и специалиста составляет протокол, в котором должна быть дословно изложена та часть документированной компьютерной информации, которая, по мнению следователя, имеет отношение к данному уголовному делу. Лица, участвующие в воспроизведении, вправе в том же протоколе или отдельно изложить свои замечания к нему. Протокол составляется в соответствии с требованиями статей 166 и 167 настоящего Кодекса.

7. Зафиксированная дознавателем, следователем, прокурором или судом на магнитных, магнитооптических, оптических и иных машинных носителях компьютерная информация обязательно дублируется в месте производства процессуального действия. Машинные носители с дубликатом документированной компьютерной информации хранятся при уголовном деле в опечатанном виде в условиях, исключающих возможность их копирования посторонними лицами и обеспечивающих их сохранность и техническую пригодность для воспроизведения. Воспроизведение и иное использование дубликата допускается только в ходе судебного разбирательства с соблюдением требований, предусмотренных настоящей статьей.

8. Машинные носители с документированной компьютерной информацией и дубликаты должны храниться при уголовном деле до истечения срока его хранения.».

- Дополнить статью 176 УПК РФ частью третьей следующего содержания: «При необходимости обнаружения следов преступления, выяснения других обстоятельств и установления конкретной компьютерной информации, имеющих значение для уголовного дела, в конкретных ЭВМ, системе ЭВМ, их сети или сети электрической связи прокурор, а также дознаватель и следователь с согласия прокурора, возбуждает перед судом ходатайство в соответствии со статьей 165 настоящего Кодекса о производстве осмотра ЭВМ, системы ЭВМ, их сети или сети электрической связи (среды для хранения компьютерной информации).».

- Дополнить статью 177 частью седьмой следующего содержания: «Осмотр ЭВМ, системы ЭВМ, их сети или сети электрической связи (среды для хранения компьютерной информации) производится с участием специалиста, а его результаты фиксируются с учетом требований, предусмотренных статьей 177-1 настоящего Кодекса.».

- Дополнить статью 182 УПК РФ частью семнадцатой следующего содержания: «Обыск в сетях ЭВМ и сетях электрической связи (или в среде для хранения компьютерных данных) с целью обнаружения и изъятия искомой компьютерной информации производится с участием специалиста, а его результаты фиксируются в порядке, предусмотренном статьей 177-1 настоящего Кодекса.».

- Дополнить статью 183 УПК РФ частью шестой следующего содержания: «При необходимости выемки конкретной компьютерной информации, имеющей значение для уголовного дела, прокурор, а также дознаватель и следователь с согласия прокурора, возбуждает перед судом ходатайство в соответствии со статьей 165 настоящего Кодекса о выемке документированной компьютерной информации, результаты которой фиксируются с соблюдением требований данной статьи и статьи 177-1 настоящего Кодекса.».

- Дополнить УПК РФ новой статьей 186-1 «Контроль, запись и осмотр сообщений, передаваемых по сетям электрической связи», следующего содержания:

«1. При наличии достаточных оснований полагать, что отправляемые подозреваемым, обвиняемым и другими лицами, а также поступающие к ним сообщения, передаваемые по сетям электросвязи, могут содержать сведения, имеющие значение для уголовного дела, может производиться их контроль, запись и осмотр на основании судебного решения, принимаемого а порядке, установленном статьей 165 настоящего Кодекса.

2. В ходатайстве дознавателя, следователя или прокурора о производстве контроля, записи и осмотра сообщений, передаваемых по сетям электросвязи, указываются:

1) уголовное дело, при производстве которого необходимо применение данной меры;

2) основания, по которым производится данное следственное действие;

3) фамилия, имя и отчество лица, чьи сообщения, передаваемые по сетям электросвязи, подлежат контролю и записи;

5) наименование органа, которому поручается техническое осуществление контроля и записи.

3. Постановление о производстве контроля и записи сообщений, передаваемых по сетям электросвязи, направляется дознавателем, следователем или прокурором для исполнения в соответствующий орган.

4. Производство контроля и записи сообщений, передаваемых по сетям электросвязи, может быть установлено на срок до 6 месяцев. Оно прекращается по постановлению следователя, если необходимость в данной мере отпадает, но не позднее окончания предварительного расследования по данному уголовному делу.

5. Орган, осуществляющий контроль и запись сообщений, передаваемых по сетям электросвязи, фиксирует их на магнитные, магнитооптические, оптические или иные машинные носители информации с применением сертифицированных установленным порядком специальных программно-технических средств в формате, обеспечивающем возможность их воспроизведения. Зафиксированные сообщения обязательно дублируются на отдельные машинные носители информации по месту производства контроля и записи сообщений, передаваемых по сетям электросвязи.

6. Дознаватель, следователь и прокурор в течение всего срока производства контроля и записи сообщений, передаваемых по сетям электросвязи, вправе в любое время истребовать от органа, их осуществляющего, магнитные, магнитооптические, оптические или иные машинные носители информации с записью сообщений для осмотра. Они передаются дознавателю, следователю или прокурору в опечатанном виде с сопроводительным письмом, в котором должны быть указаны даты, время начала и окончания записи указанных сообщений, передаваемых по сетям электросвязи, краткие характеристики использованных при этом технических средств. Одновременно передаются отдельно опечатанные дубликаты.

7. О результатах осмотра и воспроизведения дознаватель, следователь, прокурор с участием понятых и специалиста, а в необходимых случаях также лиц, чьи сообщения, передаваемые по сетям электросвязи, записаны, составляет протокол, в котором должна быть дословно изложена та часть сообщений, которая, по мнению дознавателя, следователя или прокурора, имеет отношение к данному уголовному делу. Лица, участвующие в осмотре и воспроизведении, вправе в том же протоколе или отдельно изложить свои замечания к нему. Протокол составляется в соответствии с требованиями статей 166 и 167 настоящего Кодекса.

8. Машинные носители с записью сведений, передаваемых по сетям электросвязи, в полном объеме приобщаются к материалам уголовного дела как вещественное доказательство и хранятся при уголовном деле в опечатанном виде в условиях, исключающих возможность копирования посторонними лицами и обеспечивающих их сохранность и техническую пригодность для повторного воспроизведения, в том числе в судебном заседании. Воспроизведение и иное использование дубликата допускается только в ходе судебного разбирательства с соблюдением требований, предусмотренных настоящей статьей.

9. Машинные носители с дубликатом сообщений, передаваемых по сетям электросвязи, хранятся при уголовном деле в опечатанном виде в условиях, исключающих возможность их копирования посторонними лицами и обеспечивающих их сохранность и техническую пригодность для воспроизведения. Воспроизведение и иное использование дубликата допускается только в ходе судебного разбирательства.

10. Машинные носители с записью сообщений, передаваемых по сетям электросвязи, и их дубликаты сохраняются до истечения срока хранения уголовного дела.».

♦ Для формирования правовых основ использования видеоконференцсвязи при международном сотрудничестве в сфере уголовного процесса, дополнить УПК РФ новой статьей 459-1 «Взаимная правовая помощь с использованием средств видеоконференцсвязи» следующего содержания:

«1. При наличии технической возможности и необходимости производства допроса или очной ставки с лицом, которое находится на территории иностранного государства и по уважительным причинам не может прибыть в Российскую Федерацию, суд, прокурор, следователь вправе внести компетентным органам или должностным лицам иностранного государства запрос в порядке, предусмотренном статьей 453 настоящего Кодекса, о его производстве с использованием средств видеоконференцсвязи, если это предусмотрено международным договором РФ, международным соглашением или на основе взаимности.

2. До производства допроса или очной ставки в режиме видеоконференции суд, прокурор, следователь в порядке, согласованном с компетентными органами или должностными лицами иностранного государства, принимают меры к разъяснению участвующим в нем лицам их обязанности явиться в определенное место для участия в видеоконференции и присутствовать там до завершения процессуального действия и подписания протокола; отвечать на вопросы, поставленные в ходе допроса, а также право иметь с собой любые записи, документы или вещи для демонстрации в ходе видеоконференции.

3. Допрос и очная ставка в режиме видеоконференции проводятся в соответствии с правилами, предусмотренными статьями 189 – 192, 205 настоящего Кодекса, в присутствии понятых. Ход и результаты процессуального действия отражаются в протоколе, составляемом в соответствии со статьями 166 и 167 настоящего Кодекса, с обязательной фиксацией путем видеозаписи.

4. При наличии технической возможности суд, прокурор, следователь в порядке, предусмотренном данной статьей и статьей 457 настоящего Кодекса, исполняют переданные им в установленном законом порядке запросы, поступившие от соответствующих компетентных органов и должностных лиц иностранных государств, об оказании взаимной правовой помощи по уголовным делам в проведении допросов и очных ставок с применением средств видеоконференцсвязи, если это предусмотрено международным договором РФ, международным соглашением или на основе взаимности.

5. Запросы компетентных органов и должностных лиц иностранных государств об оказании взаимной правовой помощи по уголовным делам с применением средств видеоконференцсвязи подлежат удовлетворению в следующих случаях: когда личная явка свидетеля на территорию иностранного государства невозможна по состоянию здоровья или другим уважительным причинам, а также если его явка будет сопряжена с необходимостью принятия специальных мер его физической защиты либо если его безопасность при явке в иностранное государство не может быть гарантирована, а также если по письменному мотивированному ходатайству лица, вызываемого для участия в судебном заседании в иностранном суде, компетентные органы и должностные лица иностранного государства обратились с запросом о допросе с использованием видеоконференцсвязи.

6. Время, организационные и технические условия производства процессуального действия с использованием видеоконференцсвязи, а также круг участвующих в нем лиц суд, прокурор, следователь определяют по согласованию с компетентными органами и должностными лицами иностранного государства.

7. Судья, прокурор, следователь по месту производства процессуального действия перед его началом удостоверяют личности участников, разъясняет им права и обязанности, предусмотренные настоящим Кодексом.

8. Процессуальное действие выполняется должностными лицами компетентных органов иностранного государства либо под его руководством судом, прокурором, следователем. При этом ими обеспечивается соблюдение предусмотренных законодательством данного государства прав участвующих в процессуальном действии лиц, а также норм уголовно-процессуального закона этого государства.

9. Ход и результаты процессуального действия отражаются в протоколе, составляемом в соответствии со статьями 166 и 167 настоящего Кодекса, который направляется компетентным органам или должностным лицам иностранного государства, от которых поступил запрос.

10. Видеоконференцсвязь может использоваться при выполнении иных процессуальных действий в случаях, предусмотренных международными договорами РФ.».

Завершая диссертацию, автор предлагает выделить в системе уголовно-процессуального права самостоятельную подотрасль - право международного сотрудничества в сфере уголовного процесса (уголовного судопроизводства), которая, по его мнению, должна стать предметом самостоятельной научной дисциплины – теории международного сотрудничества в уголовном процессе, а также выражает надежду, что выводы исследования и вносимые предложения найдут отражение в российском уголовно-процессуальном законодательстве, в международно-правовых документах, окажутся полезными для практических работников органов дознания, предварительного следствия, прокуратуры и суда, будут способствовать развитию и укреплению международного сотрудничества в сфере уголовного процесса.

ПУБЛИКАЦИИ ДИССЕРТАНТА ПО ТЕМЕ ИССЛЕДОВАНИЯ

1. Проект новой редакции Конвенции о правовой помощи и правовых отношениях по гражданским, семейным и уголовным делам (Секретариат Координационного Совета Генеральных прокуроров СНГ). – М., 1999. – 56 с. (в соавторстве, 11 п. л.)

2. Проект федерального закона «О Счетной палате Российской Федерации» // Юрист. – 2000. - № 7. – С. 29 – 76. (в соавторстве 5,35 п. л.)

3. Международный розыск, арест и конфискация полученных преступным путем денежных средств и имущества (правовые основы и методика) / Научн. редактор проф. А.Б. Соловьев. – М.: Юрлитинформ, 2000. – 477 с. (30 п. л.)

4. Процессуальные и служебные документы следователя военной прокуратуры: Практическое пособие. – М.: Юрлитинформ, 2000. – 368 с. (в соавторстве, 23 п. л.)

5. Борьба с отмыванием доходов от индустрии наркобизнеса в странах Содружества. - М.: Юрлитинформ, 2001. – 248 с. (в соавторстве, 15,5 п. л.)

6. Десятый Конгресс Организации Объединенных Наций по предупреждению преступности и обращению с правонарушителями: Сборник документов. - М.: Юрлитинформ, 2001. – 496 с. (вступительная статья 1,5 п.л. / составление 31 п. л.)

7. Противодействие компьютерным преступлениям: правовые основы международного сотрудничества. – М.: Юрлитинформ, 2002. – 496 с. (31 п. л.)

8. Правовое регулирование новых направлений международного сотрудничества в сфере уголовного процесса. – М.: Юрлитинформ, 2002. – 528 с. (33 п.л.)

Статьи, тезисы выступлений на научно-практических конференциях

9. Правовое регулирование деятельности правоохранительных органов государств романо-германской системы континентального права по оказанию международной правовой помощи в розыске, аресте и конфискации денежных средств и имущества, полученных преступным путем: Швейцарская Конфедерация // Российский следователь.–1999.- № 5. – С. 56–64. (1,2 п.л.)

10. Правовое регулирование деятельности правоохранительных органов государств романо-германской системы континентального права по оказанию международной правовой помощи в розыске, аресте и конфискации денежных средств и имущества, полученных преступным путем: ФРГ // Российский следователь. – 1999. - № 6. – С. 59 – 64. (1,1 п. л.)

11. Правовое регулирование деятельности правоохранительных органов государств романо-германской системы континентального права по оказанию международной правовой помощи в розыске, аресте и конфискации денежных средств и имущества, полученных преступным путем: Австрийская Республика // Российский следователь.–2000.-№ 1.– С. 39–49. (1,5 п.л.)

12. О создании правовых основ межгосударственного сотрудничества правоохранительных органов стран – членов СНГ в розыске, аресте и конфискации денежных средств и имущества, нажитых преступным путем, и доходов от преступной деятельности // Прокурорская и следственная практика - орган Генеральных прокуроров стран СНГ. – 1999. - № 3 – 4. – С. 145 – 159. (1,2 п. л.)

13. Способы «отмывания» полученных преступным путем денежных средств, связанные с их переводом за границу, и банковские документы как источники сведений об этом // Банковское право. – 1999. - № 4. – С. 69 – 79. (1,2 п. л.)

14. Проблемы развития правового статуса Счетной палаты Российской Федерации // Юрист. – 2000. - № 7. – С. 3 – 13. (в соавторстве, 1,5 п. л.)

15. К вопросу о наделении Счетной палаты Российской Федерации полномочиями в сфере международного сотрудничества // Юрист.–2000.-№ 7.–С.14–19.(в соавторстве, 0,8 п.л.)

16. О совершенствовании законодательства о Счетной палате как органе, осуществляющем высший финансовый контроль в Российской Федерации // Юрист. – 2000. - № 7. – С. 20 – 28. (в соавторстве, 1,1 п. л.)

17. О предпосылках и путях формирования в российском законодательстве уголовно-процессуального института международного розыска, ареста и конфискации денежных средств и имущества, полученных преступным путем // Повышение эффективности правовых средств воздействия на преступность: Материалы научно-практической конференции / Под редакцией Ф.С. Бражника – М.: ДС, 2000. – С. 36 – 43. (0,7 п. л.)

18. Концептуальные проблемы совершенствования регламентации уголовно-процессуальных аспектов международного сотрудничества в проекте УПК РФ // Юрист. – 2001. - № 1. – С. 68 – 78. (1,1 п.л.)

19. О некоторых направлениях совершенствования правового регулирования международного сотрудничества на досудебных стадиях уголовного процесса // Вопросы правоведения. Межвузовский сборник научных трудов. – Ереван, 2001. - № 1. – С. 29 – 39. (1,1 п.л.)

20. Источники доказательственной информации экономического характера о нахождении за рубежом денежных средств, полученных преступным путем // Уголовно-правовые и криминологические проблемы борьбы с преступностью в сфере экономики. Материалы расширенного заседания Ученого совета. – М., 2001. – С. 82 – 85. (0,8 п.л.)

21. Методика заявления ходатайств о международной правовой помощи по уголовным делам // Прокурорская и следственная практика – журнал Координационного Совета Генеральных прокуроров стран СНГ. – 2001. - № 1 – 2. – С. 169 – 182. (1,2 п. л.)

22. Международная взаимопомощь при расследовании компьютерных преступлений (анализ международно-правовых документов) // Вопросы правоведения. Межвузовский сборник научных трудов. – Ереван, 2001. - № 4. – С. 11 – 26. (2,2 п.л.)

23. Следы преступлений в сфере компьютерной информации // Российский следователь. – 2001. - № 7. – С. 2 – 11. (1,7 п. л.)

24. Проект Европейской Конвенции о киберпреступности. Особенности и новации правового регулирования международного сотрудничества в противодействии компьютерным преступлениям // Информационно-методический журнал «Защита информации. Конфидент». – 2001. - № 5. – С. 18 – 25. (1,2 п.л.)

25. Проект Европейской Конвенции о киберпреступности. Особенности и новации правового регулирования международного сотрудничества в противодействии компьютерным преступлениям (окончание) // Информационно-методический журнал «Защита информации. Конфидент». – 2001. - № 6. – С. 23 – 27. (1,2 п.л.)

26. Международно-правовые основы международного сотрудничества в обнаружении, отслеживании, сохранении и изъятии компьютерной информации // Международное публичное и частное право. – 2001. - № 4. – С. 28 – 41. (1,75 п. л.)

27. Следы преступлений, совершенных в компьютерных сетях // Российский следователь. – 2002. - № 1. – С. 4 – 12. (1,5 п. л.)

28. Российское законодательство об уголовной ответственности за преступления в сфере компьютерной информации // Российский следователь. – 2002. - № 4 (в печати). (1,5 п. л.)

29. Становление и развитие правового регулирования международного сотрудничества в сфере уголовного процесса // История государства и права. – 2002. - № 3 (в печати). (2,5 п. л.)

30. Правовые основы взаимной правовой помощи по уголовным делам с использованием видеоконференцсвязи // Вопросы судебной медицины и права / Под редакцией д.м.н. В.В. Сергеева и д.ю.н. А.А. Тарасова. – Самара: СамГМУ, 2002. (в печати). (2 п. л.)

31. Основания и механизм национально-правовой имплементации в уголовно-процессуальном законодательстве Российской Федерации международно-правовых норм о новых направлениях международного сотрудничества в сфере уголовного процесса // Вопросы судебной медицины и права / Под редакцией д.м.н. В.В. Сергеева и д.ю.н. А.А. Тарасова. – Самара: СамГМУ, 2002. (в печати). (1,5 п. л.)

[1] См.: Федеральный закон от 28.05.2001 г. № 62-ФЗ "О ратификации Конвенции об отмывании, выявлении, изъятии и конфискации доходов от преступной деятельности". - Собрание законодательства РФ, 2001. - № 23. - Ст. 2280

[2] См.: Информационно-аналитический бюллетень Национального центрального бюро Интерпола в России, 1999. - № 1(27). – С. 53 – 60.

[3] См.: Документ ООН А/54/615.

[4] См.: Документ ООН A/CONF. 183/9.

[5] См.: Десятый Конгресс Организации Объединенных Наций по предупреждению преступности и обращению с правонарушителями: Сборник документов. – С. 427 – 466.

[6] См.: ETS № 182 - Second Additional Protocol to the European Convention on mutual assistance in criminal matters, 08.XI.2001. - Strasbourg, 2001. – 23 p.

[7] См.: Конвенция о киберпреступности от 23.11.2001. Серия европейских договоров № 185. - ETS 185 – Convention on Cybercrime, 23.XI.2001.

Заслуженный деятель науки РФ, доктор юридических наук, профессор	БОЙКОВ Александр Дмитриевич
Заслуженный юрист РФ, доктор юридических наук, профессор	МОСКАЛЬКОВА Татьяна Николаевна
доктор юридических наук, профессор	ХАЛИУЛИН Александр Германович